И все содрогнулось… Стихийные бедствия и катастрофы в Советском Союзе

Хотя вполне можно было ожидать, что результатом подобных эксцессов станет сокращение публикуемой информации о трагедиях, однако не все партийные деятели считали это верным, коммунистическим путем. Д. П. Горюнов, тогдашний генеральный директор ТАСС, написал в марте 1966 года обращение в ЦК, в котором сетовал на то, что агентство не может должным образом освещать происходящие в стране трагедии, поскольку действующие издательские правила запрещают к публикации все, что содержит информацию о «человеческих жертвах, катастрофах, крушениях, крупных авариях» и иных подобных событиях[202]. Так, в феврале того же года в аэропорту Шереметьево разбился самолет Ту-114, но сообщить об этом ТАСС не удалось. Горюнов указывал, что если бы ТАСС оперативно дало сводку о случившемся, то «инкорам[203] куда труднее было бы распространять непроверенные слухи, преувеличивая количество жертв катастрофы». Не лучше ли, продолжал он, «чтобы москвичи узнавали новости из советской печати или по радио, нежели слушая зарубежные радиостанции?»[204] А в 1963 году самолет совершил аварийное приводнение на Неве в Ленинграде, но благодаря «отважному» экипажу и «блестящей работе» спасательной команды обошлось без жертв. Однако несмотря на счастливый исход чрезвычайной ситуации, равно как и на то, что все происходило среди бела дня, на глазах ошарашенных ленинградцев, Главлит и «Аэрофлот» запретили ТАСС сообщать о случившемся. Лишь спустя два месяца «Правда» написала о приводнении (в 1973 году Э. Рязанов в фильме «Невероятные приключения итальянцев в России» «аварийно посадил» самолет на переполненное машинами шоссе, где тот затем останавливается на переходе, пропуская пешеходов; только в 1979 году другой советский режиссер отважился снять некомедийный фильм о пилотах «Аэрофлота», героически спасающих самолет от крушения)[205]. В 1961 году ТАСС также не позволили сообщить о размыве дамбы и трагическом наводнении, от которого пострадал киевский район Куреневка[206]. Горюнов же настаивал на внесении изменений в цензурные правила, позволивших бы ТАСС должным образом освещать случающиеся аварии и стихийные бедствия[207]. Мнение Горюнова вполне отражало действительность: с конца пятидесятых годов советское телерадиовещание неустанно анализировали и нещадно критиковали за очевидные нестыковки; власти понимали, что для возможности конкурировать с иностранными медиа и доносить до аудитории опровержения всевозможных «слухов и фабрикаций» необходимо поднимать уровень подачи материалов [Roth-Ey 2011: 159].

Хоть серьезные спасательные операции зачастую замалчивались в информационном поле, однако они то и дело объявлялись в художественном, пусть и с меньшим размахом. В 1964 году В. М. Шукшин снял по мотивам собственных рассказов фильм «Живет такой парень» – о юноше, работающем шофером грузовика в Алтайских горах. Пашке (так зовут героя) удается предотвратить серьезную трагедию – пожар на нефтебазе: услышав крики рабочих «Горим!», он вскакивает в кабину охваченного пламенем грузовика и уводит его под откос в реку, чтобы от взрыва никто не пострадал. На следующий день к нему в больницу является молодая журналистка, чтобы взять у «героя» интервью для «молодежной газеты»[208].

К сожалению, призыв Горюнова не оказался созвучен партийным настроениям времен ташкентского землетрясения, когда с энтузиазмом писали о строительстве нового города и с заметно меньшей охотой – о спасательных мероприятиях[209]. Так что летнее сообщение «Правды Востока» о страшном паводке близ Ферганы было выдержано в традиционных тонах[210]: соболезнования, но без малейшего упоминания о тридцати восьми погибших и еще тридцати семи пропавших без вести[211]. Тогда в самом разгаре было строительство новой Чарвакской ГЭС на севере республики; в декабре 1966 года было решено эвакуировать местных жителей, чтобы затопить территорию, назначенную под резервуар водохранилища. Ясное дело, все окружавшие затопление и эвакуацию события также не посчитали достойными освещения[212].

А в июне 1966 года уровень Енисея поднялся до рекордного с 1902 года уровня, так что в Красноярске развернулись масштабные спасательные мероприятия. Свыше 52 000 человек было эвакуировано и временно расселено по школам и иным административным учреждениям[213]. В общей сложности от наводнения пострадало восемьдесят шесть промышленных зданий, а более 36 000 человек остались без крова[214]. Однако, несмотря на размах спасательных операций, освещали их чрезвычайно скупо. Нежелание сообщать о потопе в крупном городе, пожалуй, стоит отнести к тому, что наводнения зачастую связаны с высоким числом жертв – утонувших, заболевших, лишившихся средств к существованию и пропитанию [Blaikie et al. 1994: 126]. «Правда» предпочла тогда сообщить о визите в Сибирь французского президента де Голля[215]. В последующие годы освещение трагедий было не менее избирательным.