Я без ума от французов (СИ)

– Но это что же получается, Ти? Это сейчас будет настоящая погоня?! – глаза его мигом загораются, и он с искренним восторгом оборачивается, хватаясь за спинку сиденья. – Тогда чего ты медлишь, Ти?! Гони быстрее! – Цицеро быстро находит подозрительные машины на дороге за ними и счастливо хохочет, снова поворачиваясь и смотря на Тиерсена. И тот даже не удивляется такой резкой смене настроения – не до того сейчас. Он только заканчивает продумывать маршрут и жмет на педаль газа, вздыхая. Если Цицеро хочет погоню, будет ему погоня.

– Ха, им ни за что не поймать нас, Ти! – улыбка у маленького итальянца безумно широкая, и он опускает стекло, высовываясь в окно. – Отсосите мой ствол, неудачники! – он кричит громко, показывая преследователям средний палец, и тянется к своему пистолету, явно собираясь устроить перестрелку прямо на улице, и Тиерсен едва успевает схватить его за пальто, втаскивая обратно. – Еще быстрее, Ти! – Цицеро ничуть не расстраивается, радостно смеясь, пока Тиерсен, немного нервно отсчитывая повороты, пытается разогнаться достаточно, не влететь ни в какую аварию и оторваться от уже откровенно преследующих их машин.

Нет, Тиерсену совсем не весело. Это люди Лефруа, они вытрясали деньги из самых безнадежных должников, доставляли начальника на место в срок через все пробки и разбирались с самыми разными проблемными людьми. И от них не свалить через переулки вот так просто. Но Тиерсен в своей юности уезжал даже от полицейских, так что, несмотря на общий мрачный настрой, он не собирается сильно переживать пока.

– Да твою мать! – внезапно выехавший из подворотни седан сбивает Тиерсена с мыслей, а Цицеро опять довольно хохочет.

– Ну же, быстрее! – и Тиерсен не выдерживает:

– Заткнись! – но он никогда не кричал на Цицеро так, и тот замолкает резко, смотря на него совершенно обиженно. – Прости, – сразу говорит Тиерсен, – прости, – тянет маленького итальянца к себе, обхватив за плечи. – Это правда потрясающая погоня! Очень веселая! – он надеется, что Цицеро не почувствует натянутости в его голосе. И тот миролюбиво трется щекой, мгновенно отходя, но выворачивается через секунду, снова живо смеясь. Цицеро еще оглядывается и болтает шумно, но Тиерсен почти не слушает его, все еще думая, изредка хватая его и не позволяя больше высовываться.

Но после четверти часа дикой гонки по городу даже Цицеро немного утомляется, да и бензин не бесконечен, так что вопрос: “а что дальше?” становится невозможно острым. И Тиерсен решает, что единственное, что он может сделать сейчас – это выехать в пригород, найти пустую дорогу и на ней воспользоваться карабином, который все еще лежит на заднем сиденье. Две машины, там вряд ли больше шести человек, скорее даже четверо, и Тиерсен думает, успеет ли он расстрелять их всех до того, как случайная пуля войдет ему в лоб. Ладно, ни на что более умное он все равно не способен. Но Цицеро… Тиерсен переводит на него взгляд, и на одну секунду его душит какое-то странное чувство, он не знает, какое, но оно невыносимо. Но уже в следующую он берет себя в руки. Ему нужно решить еще и это, а Тиерсен привык все решать, даже когда машину чуть не заносит на резком повороте, и Цицеро взвизгивает, ударяясь о дверцу.

– Утром Лефруа пришлет людей к Селу, надо до этого разобраться с ними, – Тиерсен сворачивает в узкий и извилистый переулок. Здесь у них будет несколько секунд, на которые их машину потеряют из виду.

– Да быстрее бы уже! Когда мы остановимся и перестреляем их всех?! – взгляд у Цицеро жгучий, и Тиерсен смеется с легкой нервной ноткой:

– Я так люблю тебя, – он глубоко вздыхает, и отворачивается от дороги, отметив в голове, где стоят высокие мусорные баки, – он должен потратить каждую долю секунды с умом и надеется только на свое умение водить, – и целует Цицеро, резко, со всей чувственностью, на которую способен. Тот издает какой-то странный, высокий звук, и не то хочет отстраниться, не то ему очень нравится, пока Тиерсен тянется через него, дергая ручку дверцы. И жмет на тормоз.

Тиерсен распахивает дверцу резко и смотрит Цицеро в глаза, выталкивая его из машины со всей силы. Цицеро вскрикивает громко, не удерживаясь так неудобно, царапнув дверцу и с размаху падая спиной на асфальт. Но с ним ничего не должно случиться, думает Тиерсен, он же притормозил. Он снова давит на газ, и это так быстро, невыносимо быстро. Но Тиерсен не думает о том, как ему не хватило этой секунды. Сейчас его голова полна других мыслей, и он прикусывает губу и сворачивает так круто, что чуть не врезается в стену одного из домов.