Я была джихадисткой. Расследование в центре вербовочной сети ИГИЛ

Иногда сердце Мелани начинает биться сильнее в такт сердцу Билеля. Но порой оно трепещет по его вине, настолько ему удается привить Мелани чувство вины за «королевский» образ жизни на Западе. Как ни странно, он продает ей образ жизни набоба в Сирии после ее посещений сиротских приютов или других заведений. Она чувствует себя подавленной, неспособной удовлетворить его требования. Но Билель завоевывает ее доверие, и она не решается предать человека, который верит в нее. Что касается меня, то я дрожу от возмущения, как и лежащий на полу Андре. Нам претит этот яд злобного и смертоносного безумия, которым Билель упорно хочет отравить психику Мелани. А ведь не прошло и недели… Похотливые инсинуации этого человека, который почти вдвое старше Мелани, преследуют только одну цель: на какое-то время Мелани должна стать игрушкой в его руках. И это нас коробит до глубины души. Мелани оставляет последнюю фразу без внимания.

– Я понимаю, что ты вовсе не бездельник, Билель…

– Мы об этом поговорим, когда ты приедешь. Но я уже давно в джихаде.

Билель говорит о джихаде точно так же, как служащий о предприятии, на котором он работает…

– Как давно ты в аш-Шаме?

– Уже год. До этого я занимался другими делами… Но я не хочу говорить об этом по Интернету, ведь повсюду шпионы.

И Билель подмигивает Мелани.

– Ты был в Ливии?

– Совершенно верно! Ты удивляешь меня, надо же… Мне с тобой все интереснее и интереснее, крошка… Бисмала[29].

Впрочем, тут нет ничего удивительного, когда знаешь, что большинство джихадистов Ливии, часто с оружием, бежали из страны, чтобы вступить в ряды ИГИЛ. Я чувствую, что Билелю хочется похвастаться своим опытом. Но он не теряет осмотрительности:

– Мне придется тебя оберегать, когда ты приедешь сюда. Я не могу рассказать тебе обо всем! Ты и так много знаешь и получила фотографии, на которых я запечатлен в действии! Но я в основном буду показывать тебе здешние красоты… Я с нетерпением жду твоего приезда!

Мы еще немного поговорили. Мне удалось собрать скудную информацию о нем, при помощи которой я пытаюсь набросать портрет человека, которым он был до того, как превратился в это существо, жаждущее реванша, доминирования.

В другой жизни Билеля звали Рашидом. Он родился в Париже, около ворот Клиньянкур. Он быстро бросил школу, которую и так посещал с перерывами. Он утверждает, что не сохранил никого из друзей своих первых 20 лет, о которых он не стал говорить подробно. По его слегка загорелому лицу видно, что он попал в затруднительную ситуацию. Мне не удается понять, лжет ли он, чтобы скрыть свое прошлое, или он был настолько одиноким, что в его памяти не сохранилось ни тени воспоминания. У меня создается впечатление, что у него нет никаких привязанностей. Он утверждает, что никогда не был женат, поскольку «одержим Аллахом. Словом, работой». Я подозреваю, что он хотел ступить на путь судьбы, но оказался, из-за многочисленных неудач, на пути религии.

Позднее полиция подтвердит мои предположения, опираясь на уголовные дела, заведенные против него. Он совершал многочисленные преступления, от торговли травматическим оружием до различных краж и ограблений. Это был способ легко добыть наличные деньги и приобрести известность в квартале. Исповедующий ислам, этот француз алжирского происхождения стремительно радикализировался в начале 2000-х годов. В то время он иногда попадал в поле зрения полиции, поскольку часто ездил в Пакистан, в страну, которую густой сетью опутала «Аль-Каида». Но Рашид ездил туда, чтобы посещать религиозные курсы: он изучал таухид[30], фундаменталистскую догму ислама. Как мне доверительно сказал один полицейский, когда мое расследование подходило к концу: «Невозможно вести слежку за всеми людьми, которые ездят в страны, живущие по законам религии, чтобы предаться духовному созерцанию. Это не делает их террористами. В этом-то вся сложность. Либо нас обвиняют в некомпетентности, либо в исламофобии». В то время власти не вели за Рашидом регулярного наблюдения, поскольку у них не было никаких веских доказательств, что он представляет угрозу для страны своего рождения.

Билель также поведал Мелани о своем желании иметь детей. Впрочем, он уже перевез почти всю свою семью на «святую землю». В частности, своих кузенов. В Сирии они образовали мощный клан: аль-Фиранзи. Однако это невозможно проверить, поскольку аль-Фиранзи означает просто «француз». Впрочем, на вопросы о своей родне он отвечает достаточно туманно. Словно что-то звучит фальшиво. Наконец-то я обнаружила в нем вполне правомерное человеческое чувство: одиночество. Официально он ищет по Интернету сторонников своего дела. Но на самом деле его прозелитизм является неофициальным способом избавиться от чувства изолированности.