Я была джихадисткой. Расследование в центре вербовочной сети ИГИЛ

Это навело меня на мысль о юных джихадистах, которые охотно предлагают дать интервью журналистам на сайте ask.com. Я всегда отказывалась от подобных предложений, поскольку эти разговоры не дают никакой полезной информации. Джихадисты лишь повторяют заученные нелепости, которые сами не понимают. Только сейчас я осознала, что они просто ищут человеческий контакт. Они хотят не только повысить уровень своей популярности, но и смягчить свое одиночество. Как все другие подростки, подмастерья джихадистов общаются через СМС-сообщения и с удовольствием используют сокращения. Для этой возрастной группы было создано бесчисленное количество текстовых шаблонов. У подростков есть собственные коды и собственная культура. На своем уровне они всегда пользовались определенной автономией в сфере технологии.

Билель, принадлежащий к другому поколению, так называемому поколению «старших братьев», нашел в религии то, что искал: признание и успокоение. Когда он проникся полнотой этого последнего чувства, в его глазах вспыхнул пока еще незнакомый мне огонь. Возможно, я наивная, но в это мгновение он мне показался искренним. Впрочем, это ощущение тут же во мне исчезло. Если бы только взгляд Билеля передавал истинную веру… Говорят, что глаза – это зеркало души. В его душе нет той полноты, которая присуща настоящим верующим. Сверкнувшая на мгновение искорка, которую я заметила, на самом деле отражает то, что он ищет всеми своими фибрами: месть. Мне предстоит установить, какой реванш он считает достойным себя, чтобы объявить себя «счастливым, поскольку он убил более 50 тысяч человек» за всю свою жизнь…

В конце концов, мы отключаемся. Андре смотрит на меня. Он просит, чтобы я сняла наряд Мелани. По крайней мере, хиджаб. Этим вечером ему особо невыносимо смотреть на мое облачение. Еще вчера при каждом перерыве в разговоре я стремительно срывала с себя чадру… Андре признательно улыбается мне, хотя внутри у него все кипит от гнева к Билелю. Андре поносит этого джихадиста на все лады. Ему хотелось бы встретиться с Билелем лицом к лицу и высказать все, что он о нем думает, а заодно «набить его мерзкую морду». Андре вспоминает о том периоде своей жизни, когда ему было 20 лет. Тогда он жил в рабочем квартале Парижа. Прежде чем стать фотографом, он какое-то время изображал из себя хулигана. О своих приключениях он поведал в увлекательной книге, в которой серьезные моменты чередуются с забавными и невероятными приключениями. Большинство действующих лиц книги, как и Билель, имели дело с полицией. Чаще всего из-за краж или наркотиков. С каждым из них Андре сохранил отношения, разумеется, кроме тех, кто умер своей или насильственной смертью. Среди них есть и те, кто встал на путь истинный и коренным образом изменил свой образ жизни. Но никто из них не радикализировался и уж тем более не примкнул к джихадистам. Это кажется Андре странным.

– Да, мы тоже играли в каидов, но просто так, а вовсе не из-за религиозных убеждений! Мы никого не убивали! Он варвар, этот Абу Билель, который вербует молодежь и оскверняет ислам. Фанатик! Преступник! Какой мерзавец!

Я не нуждаюсь в жизненном опыте Андре, чтобы разделять его мнение. Пока я избавляюсь от облачения Мелани, Андре говорит, что нужно как можно скорее закончить этот сюжет, сразу же после последнего разговора, во время которого я должна засыпать Билеля вопросами. Затем мне придется закрыть все сетевые аккаунты Мелани. Мы опубликуем статью, и – баста! – история закончится. Разумеется, Андре предлагает хороший план действий. Но мне требуется еще несколько дней, мое прикрытие не позволяет мне быть резкой и настойчивой. Мелани перед лицом Билеля – это все равно что хрупкий глиняный горшок, противостоящий мощному железному котлу. Я слишком много времени теряю на возвращение в игру Билеля, чтобы не потерять его доверия. Я уже пошла на отчаянный риск, когда решила провести этот смелый журналистский эксперимент. Было бы жаль не довести его до конца.