Я — легенда

It was a scene from Canada: deep northern woods, mysterious with green shadows, standing aloof and motionless, heavy with the silence of manless nature.	Теперь это был канадский пейзаж: дремучий северный лес, окутанный таинством зеленых полутеней, надменный и бездвижный. Гнетущее спокойствие дикой природы.
He stared into its soundless green depths and wondered.	Вглядываясь в ее безмолвные темно-зеленые недра, он размышлял.
Maybe if he went back.	Вернуться назад.
Maybe the answer lay in the past, in some obscure crevice of memory.	Возможно, ответ где-то там, в одном из запечатанных родников его памяти.
Go back, then, he told his mind, go back.	Придется вернуться, - сказал он себе. Придется вернуться, - приказал он своему сердцу.
It tore his heart out to go back.	Вывернуть себя наизнанку и вырвать свое сердце - вот что означало вернуться.
There had been another dust storm during the night.	В ту ночь снова бушевала пыльная буря.
High, spinning winds had scoured the house with grit, driven it through the cracks, sifted it through plaster pores, and left a hair-thin layer of dust across all the furniture surfaces.	Сильный порывистый ветер омывал дом песчаными струями, проникал в стены через поры и трещины, и все в доме на толщину волоса было покрыто слоем тонкой песчаной пыли.
Over their bed the dust filtered like fine powder, settling in their hair and on their eyelids and under their nails, clogging their pores.	Пыль висела в воздухе, оседала на кровать, оседала в волосах и на веках, оседала на руках и на губах, забивая поры. Песок был под ногтями, скрипел на зубах, пропитывал одежду.
Half the night he'd lain awake trying to single out the sound of Virginia's labored breathing.	Проснувшись среди ночи, он лежал, вслушиваясь, пытаясь отделить от прочих звуков затрудненное дыхание Вирджинии.
But he couldn't hear anything above the shrieking, grating sound of the storm.	Но, кроме рева ветра и дробного шума скребущегося за стеной шторма, ничего не услышал.
For a while, in the suspension between sleeping and waking, he had suffered the illusion that the house was being sandpapered by giant wheels that held its framework between monstrous abrasive surfaces and made it shudder.	На мгновение, то ли наяву, то ли во сне, ему почудилось, что его дом, сотрясаясь, катится между огромными жерновами, которые вот-вот сотрут его в порошок...
He'd never got used to the dust storms.	Он так и не смог привыкнуть к пыльным бурям.
That hissing sound of whirlwind granulation always set his teeth on edge.	От непрестанного свиста ветра и вибрирующего визга скребущегося в окна песка у него начинали болеть зубы.
The storms had never come regularly enough to allow him to adapt himself to them.	Эти бури были непредсказуемы, к ним нельзя было подготовиться и нельзя было привыкнуть.
Whenever they came, he spent a restless, tossing night, and went to the plant the next day with jaded mind and body.	И каждый раз его ждала бессонная ночь, он ворочался в постели до утра и отправлялся на завод измученный, разбитый и нервный.
Now there was Virginia to worry about too.	Теперь к этому добавлялась тревога за Вирджинию.