Я — легенда

And, no matter how hard he tried not to, no matter how much he drank, he kept thinking about Virginia.	Но, сколько бы он ни пил сколько бы он ни старался, он не мог забыть эту женщину и не мог забыть Вирджинию. Одно и то же неотступное видение вновь и вновь возвращалось к нему.
He kept seeing himself entering the crypt, lifting the coffin lid.	Он видел склеп. Подходил. Открывал дверь. Входил внутрь и снимал крышку гроба".
He tho ught he was coming down with something, so palsied and nerveless was his shivering, so cold and ill did he feel.	Его начинала бить холодная дрожь, и он ощущал, что заболевает. Тело его холодело, парализованное недужным ознобом.
Is that what she looked like?	Вирджиния... Неужели и она теперь - вроде того ?..
Chapter Nine	9
MORNING. A SUN BRIGHT hush broken only by the chorus of birds in the trees.	То утро было ярким и солнечным.
No breeze to stir the vivid blossoms around the houses, the bushes, the dark- leaved hedges.	Лишь пение птиц в кронах деревьев нарушало прозрачную искрящуюся тишину. Ни единого дуновения ветерка.
A cloud of silent heat was suspended over everything on Cimarron Street.	Деревья, деревца, кусты и кустарники - все было недвижно. Облако гнетущей дневной жары медленно спускалось, постепенно окутывая Симаррон-стрит.
Virginia Neville's heart had stopped.	Сердце Вирджинии Нэвилль остановилось.
He sat beside her on the bed, looking down at her white face.	Он сидел рядом с ней на кровати и вглядывался в ее лицо.
He held her fingers in his hand, his fingertips stroking and stroking.	Держа ее руки в своих, он гладил и гладил ее пальцы.
His body was immobile, one rigid, insensible block of flesh and bone.	Он словно окаменел - сидел напрягшись, утратив способность ощущать, двигаться, думать.
His eyes did not blink, his mouth was a static line, and the movement of his breathing was so slight that it seemed to have stopped altogether.	Он сидел выпрямившись, с застывшей маской безразличия на лице, не мигая и почти не дыша.
Something had happened to his brain.	Что-то произошло в его мозгу.
In the second he had felt no heartbeat beneath his trembling fingers, the core of his brain seemed to have petrified, sending out jagged lines of calcification until his head felt like stone.	В то мгновение, когда, нащупывая дрожащими пальцами нитку пульса, он понял, что сердце ее остановилось, его мозг словно нашел единственный выход: окаменеть.
Slowly, on palsied legs, he had sunk down on the bed.	Нэвилль почувствовал в голове каменную тяжесть и медленно осел на кровать.
And now, vaguely, deep in the struggling tissues of thought, he did not understand how he could sit there, did not understand why despair did not crush him to the earth.	Потеряв способность двигаться, он сидел, словно в тумане, где-то в глубине своего сознания пытаясь ухватиться за слабые ростки вспыхивающих и тут же угасающих мыслей, не в состоянии понять, как можно так сидеть и почему отчаяние еще не взорвало его, не уничтожило и не втоптало в землю.