Я — матрос «Гангута»!

Прием продуктов по накладным преимущественно осуществлял сам начальник склада майор Ятагин — очень опытный хозяйственник, приходилось выполнять эти обязанности и мне. Склад был оборудован в лесу и тщательно замаскирован. Его территорию обнесли проволочным заграждением, выставлялись часовые, и, кроме того, на привязи были две злые собаки. Одна из них, по кличке Джек, волку подобна. Кроме красноармейца-собаковода, кормившего ее, никого к себе не подпускала.

Нашей первейшей задачей был строгий учет продуктов. Прием и выдача в полном соответствии с накладными! Беседы с личным составом обязательно сопровождались призывом — бережно обращаться с продуктами, ни грамма потерь! Постоянные проверки состояния мешков, ящиков, банок, бутылей и прочего тоже служили этой цели.

Регулярно принимали предупредительные меры против хищений. Охотники запустить грязную руку в склад находились. Правда, не у нас. Мне пришлось присутствовать на заседаниях трибунала, когда разоблачались дельцы, проникшие в продовольственные склады. Двух приговорили к высшей мере наказания — расстрелу.

Я с гневом рассказывал работникам склада об этих позорных явлениях. Страна напрягает неимоверные усилия, чтобы удовлетворить все запросы защитников Родины, а прохиндеи, пытаются воровать, спекулировать продуктами. Чем они лучше фашистов?!

В отдельном погребе под охраной находились мины. Это на случай отступления, чтобы в критическую минуту взорвать склад, не оставить его врагу. Когда об этом заходила речь, мы с Ятагиным сходились на одном: сделаем прежде все возможное и невозможное, чтобы спасти, вывезти продукты, и только при безвыходном положении взорвать.

К великому счастью, прибегать к этому не пришлось. Пришел черед и нам идти в наступление. Еще в январе 1943 года войска двух фронтов — Ленинградского и Волховского при содействии Краснознаменного Балтийского флота прорвали блокаду Ленинграда. Теперь же, встретив новый, 1944 год, войска опять продвигались вперед. 20 января они освободили Новгород, а 27 января полностью сняли блокаду города Ленина. Небывалый подъем духа взметнулся в наших лесных краях. Нам, работникам тыловых органов, прибавилось хлопот. Надо было подтягиваться вслед за наступающими войсками. Едва мы располагались в одном пункте, как перебирались в другой. Словом, грузили и разгружали. Больно было глядеть на наших девушек-грузчиц, таскавших на своих хрупких плечах тяжелые мешки и ящики.

Лучше всякого отдыха действовали на девушек и женщин сообщения Совинформбюро об освобождении городов и населенных пунктов. Многие из них были ленинградками. С какой радостью встретили они слова о том, что и наш фронт будет отправлять продовольствие в изголодавшийся город. Все готовы были сутками работать на погрузке. К весне мы отправили в Ленинград немалое количество семенного картофеля.

Войска шли дальше. Наш фронт стал 3-м Прибалтийским. Складу все тяжелее становилось поспевать. Отставали и тыловые части армий и дивизий. В связи с этим Военный совет фронта выпустил листовку, экземпляр которой сохранился у меня. Воспроизвожу то, что непосредственно относилось к нам:

«Ко всем красноармейцам, сержантам, офицерам тыловых частей и учреждений 3-го Прибалтийского фронта.

Наша задача — быстрее выйти к берегам Балтийского моря, не дать уйти из Советской Прибалтики раненому фашистскому зверю, добить его на суше, а остатки утонить в море…

Успех наступления во многом зависит от вас — от личного состава частей, обеспечивающих бой.

…Бойцы и начальствующий состав складов! Не допускайте задержек в отгрузке частям боеприпасов, снаряжения, продовольствия. Не допускайте простоев вагонов, автомашин и подвод. Обеспечьте быстрое передвижение складов вперед — за наступающими войсками.»

Итак, темпы продвижения войск неизмеримо повысили требования к погрузочно-разгрузочным работам. Между тем женщины выбивались из сил. Как быть? В тот же день я сходил в политотдел, доложил о трудностях, и вот командование направило к нам в качестве грузчиков пленных немцев. Мы смогли тем самым освободить от тяжелого труда женщин. Где вы теперь, славные труженицы фронта? На всю жизнь запомнил вашу стойкость, она восхищала не меньше, чем мужество, проявленное в открытом бою.

Несколько сот немцев помогли ускорить работу. Трудились они честно и, надо сказать, напряженно. Были покладисты. Для их охраны выставлялось лишь два красноармейца с автоматами.