Я — матрос «Гангута»!

В те дни Полухин развернул активную работу по сплочению революционно настроенных матросов. Оказалось, у него имелись широкие связи на кораблях эскадры. Он хорошо знал настроение кочегаров, машинистов, сигнальщиков, строевых матросов. Осторожно, через проверенных людей влиял на эти настроения, направлял их в нужное русло. Где они ухитрялись собираться, не знаю, но вскоре местом сбора стала моя гальванерная каюта.

Дело в том, что еще в то время, когда «Гангут» стоял у стенки Адмиралтейского завода, мне поручили заведовать двумя каютами — гальванерной и аккумуляторной. В первой я выдавал инструменты, электроприборы и материалы, а во второй заливал кислотой аккумуляторы, производил их зарядку. Обе каюты находились в носовой части, почти на днище корабля. Чтобы попасть в каюты, надо было пройти через две палубы — 7-й и 8-й рот. Офицеры сюда заходили крайне редко, зато часто бывали гальванеры, в том числе и Владимир Федорович Полухин — он ведь тоже гальванер.

У нас уже давно установились доверительные отношения. Впрочем, это было так естественно: ведь мы вместе за одним столом питались, в одном каземате спали. Полухин конечно же знал, что я сочувствую большевикам, хотя формально не состою в партии. Его привлекали мои каюты — в них можно поговорить по душам, обменяться мнениями по любому вопросу, в том числе об отношении к войне. Заходили в каюты, разумеется, свои ребята. Это, по существу, был политический кружок.

Частыми гостями здесь были Павел Куренков, кочегарный унтер-офицер Григорий Ваганов, матрос 1-й роты Ефим Фадеев, матрос 3-й роты Иван Исачкин, комендор Александр Санников, машинист Павел Петров и наши гальванеры Питляк, Ерофеев, Талалаев, Мазуров.

П. П. Куренков

К весне 1915 года на нашем корабле фактически сложилась подпольная большевистская организация, возглавляемая В. Ф. Полухиным. Его ближайшими помощниками были унтер-офицер Андрианов и матрос Мазуров. Подпольная организация налаживала связи с революционными матросами других кораблей, и прежде всего линкора «Император Павел I», где уже давно действовала подпольная большевистская организация. Одним из ее руководителей был Павел Дыбенко, с которым вошел в контакт Владимир Полухин. По-моему, этому помог Ефим Лиман, в прошлом цирковой артист, друживший с Дыбенко.

Скромную лепту в подпольную работу внес и автор этих строк. Мне удалось установить связь со своим земляком Михаилом Коробицыным. Бывший слесарь Адмиралтейского завода стал теперь солдатом Свеаборгской крепости. Он по-прежнему поддерживал связь с единомышленниками из Петрограда и через них получил первый номер газеты «Пролетарский голос», вышедший в феврале 1915 года. В нем был напечатан манифест ЦК партии большевиков «Война и российская социал-демократия»[5].

С большим интересом читали мы этот исторический документ, разоблачавший виновников войны и указывающий пути выхода из нее. С полным единодушием и готовностью к действию были восприняты ленинские лозунги о превращении империалистической войны в войну гражданскую, о поражении в войне царского правительства, о решительном разрыве с оппортунизмом и социалистическом сплочении трудящихся всех стран.

Наши настроения того времени хорошо запечатлел ленинградский художник Л. Худяков, написавший картину «Читка подпольной литературы на линейном корабле „Гангут“». Чтец — матрос-богатырь — похож на Полухина. А с каким вниманием слушают его товарищи по борьбе!

Читка подпольной литературы на линейном корабле «Гангут».

С картины художника Л. Худякова

Излишне говорить, что практическая деятельность большевистской организации требовала строжайшей конспирации. В ротах создавались пятерки, которые не были связаны между собой. Руководители пятерок замыкались непосредственно на Полухина или его помощников. Лишь много лет спустя мне удалось установить, что пятерку кочегарной команды возглавлял Григорий Ваганов, пятерку машинной — Павел Петров. Во главе других пятерок стояли Константин Пронский, Александр Санников, Николай Хряпов, Дмитрий Круглов, Ефим Лиман.

Образовалась и главная (руководящая) пятерка корабля. В ее состав вошли Владимир Полухин, Иван Андрианов, Павел Мазуров, Станислав Вииклер и Василий Лютов. Обычно она собиралась в аккумуляторной.

Как-то в разгар беседы в каюту вошел кондуктор Савин, любивший подслушивать матросские разговоры. Полухин тут же переменил тему беседы, начал нам рассказывать о том, как они, русские матросы, пришли на помощь жителям итальянского города Мессина, разрушенного землетрясением. Савин выслушал, каких-либо оснований придраться у него не было, но, окинув взглядом всех присутствовавших, сквозь зубы процедил:

— Сборища запрещены.