Я никого не хотел убивать

Мне и впрямь было интересно с ней побеседовать. Женская логика не только многомерна, и её совершенно не волнуют абстракции, но ещё не поддаётся ни одной из трёх основных форм мышления, где понятие, суждение и умозаключение, собственной непредсказуемостью, способны обескуражить любого мужчину. Только женщина в любой момент может позволить себе кардинально изменить свою точку зрения, совершенно искренне этого не заметив. К тому же я успел потерять всякую надежду заполучить хоть какую-то часть сбережений покойного Ивана Никаноровича. Да и затея с разменом коммунальной квартиры на выгодных для меня условиях теперь также казалась нелепой и даже абсурдной.

— Только не думайте, что я собираюсь ввести вас в заблуждение, — сказала она монотонным голосом.

— Не сомневаюсь, что благодаря именно вашим показаниям, удастся очень быстро и плодотворно провести расследование, — ответил я, изо всех сил стараясь держаться естественно.

Безымянная посмотрела на меня как-то странно: с недоверием и в то же время благодарно.

Разумеется, на самом деле я не витал в облаках и не надеялся получить от Инны Алексеевны такие полезные сведения, которые были бы способны хоть сколько-нибудь направить ход моего расследования по иному руслу.

— В тот вечер, Павел Николаевич, я была свободна буквально от всех домашних дел, — не обращая внимания на присутствие хозяйки комнаты, продолжила Безымянная. — Читала Конан-Дойля…

— Артур Игнатиус Конан Дойль, шотландский и английский писатель, публицист, врач и общественный деятель, получивший всемирную известность в основном за детективные произведения о Шерлоке Холмсе, — уточнил я.

— Вы любите детективы? — взбодрившись, поинтересовалась Инна Алексеевна.

Перехватив её удивлённый взгляд, я уклончиво ответил:

— Классиков обожаю. Но вообще детективных сюжетов мне вполне хватает в моей профессиональной деятельности.

— Знаете, а я люблю детективы. Я просто на них помешана. Читаю всё подряд.

— Помимо зарубежных авторов, наверняка увлекаетесь творчеством наших современных писателей? — полюбопытствовал я.

— У меня дома все стены завешены книжными полками.

Лихачёва окинула её недовольным взглядом.

— Инночка, Павел Николаевич сейчас очень занят! — несдержанно подметила она. — У него абсолютно нет ни одной лишней минутки…

— Ничего страшного, — опротестовал я. — Любое общение с женщинами никогда не бывает бесполезным. Всегда можно почерпнуть что-то хорошее и познать что-то новое.

— Танечка права, — с сожалением в голосе признала Безымянная. — Сейчас неблагоприятное время для приятной дружеской беседы. Когда у вас появится возможность, приходите ко мне в гости, и я покажу вам коллекцию моих книг. У меня богатая библиотека…

— Непременно, — пообещал я. — Как только появится возможность, сразу приду к вам на чашечку ароматного кофе.

— Вам крупно повезло! — с лёгкой напыщенностью сказала Инна Алексеевна. — Мне как раз, по случаю, удалось достать упаковочку одного из лучших сортов Бразильского кофе. У вас появится возможность познать настоящий аромат этого благородного напитка…

— Инночка! — начиная заводиться, произнесла Лихачёва. — По-моему, ты забыла, зачем пришла? Если тебе больше нечего сказать Павлу Николаевичу, тогда давай попрощаемся…

Я не мог не заметить, по интонации её голоса, что Татьяна начинает меня ревновать. Это обстоятельство вызвало у меня невинную усмешку, ибо ни одна женщина не имела на это иррациональное, порою очень мучительное, не доставляющее ничего кроме беспокойства и явно нездоровое чувство абсолютно никакого права. Впрочем, я всегда считал всякую постыдную ревность ниже собственного достоинства, и не позволял женщинам ставить меня в определённые рамки наших отношений.

— Вначале я услышала, как Иван Никанорыч ссорился с Танечкой, — недовольно бросив косой взгляд на Лихачёву, сказала Инна Алексеевна. — Конечно, я не придала этому особого значения…

— Почему? — полюбопытствовал я. — Мне показалось, что у вас здесь круговая порука.

— Наш пакостный сосед ежедневно с кем-нибудь из нас ссорился, — вставила Татьяна.

— Он и меня часто доводил до слёз, — добавила Инна Алексеевна.

Она виновато взглянула на Лихачёву и тут же добавила:

— Пусть простит меня Танечка! Но в тот раз я поняла, что Иван Никанорыч в срочном порядке требует у неё деньги.

— Я вам говорила, Павел Николаевич, что занимала у него в долг несколько тысяч, — сконфуженно пояснила хозяйка комнаты.

— Потом они вроде о чём-то сговорились, — не обращая внимания на её высказывания, продолжила Безымянная. — Тихо стало в прихожей. Я как раз дочитала последнюю страницу романа, забралась в кровать и успела накрыться одеялом.

— Ты ещё расскажи, в какой сорочке была! — взвинчено огрызнулась Лихачёва.

Я слегка улыбнулся и, посмотрев миролюбивым взглядом, дал понять обеим женщинам, что меня интересует буквально всякая мелочь.

— Не ссорьтесь, пожалуйста! — вежливо попросил я. — В соседней комнате погиб человек. Необходимо скрупулёзно во всём разобраться…

Убедившись, что я приготовился внимательно слушать, Инна Алексеевна окинула Татьяну высокомерным взглядом, и настойчиво продолжила: