Я остаюсь здесь

– Заходи, если хочешь, – сказал он, направляясь к хижине.

Внутри пахло пылью и чернилами, бумагой и кофе.

– Чтобы остановить работы, нужна поддержка влиятельных людей.

– И кто это? – спросил Эрих, наклоняясь вперед. – Кто эти влиятельные люди?

Человек в шляпе оглядел пустую комнату, постучал сигарой о каменную пепельницу и, набрав дым в горло, ответил:

– Мэры других городов, римское правительство, епископ, папа. Тебе нужно вовлечь всех жителей. Одного за другим, – закончил он, произнося с расстановкой каждое слово.

Эрих мотнул головой:

– Они говорят, что вы уже много раз пытались и ничего не добились. Они доверяют судьбе, уповают на Бога. Многие даже не знают, что вы вернулись.

Человек в шляпе пожал плечами и сочувственно кивнул. Он объехал полмира и хорошо знал людей. Люди везде одинаковы, они жаждут только покоя. И рады закрывать глаза на происходящее. Он уже выселял деревни, разрушал районы, сносил дома под строительство железных дорог и автострад, заливал бетоном поля, возводил заводы вдоль рек. И его работа никогда не встречала препятствий – из-за слепого доверия судьбе, безусловной веры в Бога, равнодушия людей, жаждущих лишь покоя. Все это позволяло ему спокойно курить сигару в своей хижине, пока подгоняемые голодом невежды из далеких сел и деревень прибывали на стройку целыми поездами, согласные горбатиться за гроши под палящим солнцем и дождем и умирать от силикоза[9] в подземных туннелях. За долгие годы карьеры у него никогда не возникало сложностей, и он с легкостью разрушал исторические площади, семейные дома, поколениями переходившие от отца к сыну, старые стены, хранящие секреты жены и мужа.

– У тебя еще есть время, – сказал он в конце. – Но, когда мы подберемся к домам, строительство плотины будет почти завершено, останется несколько дней. И это будет самая большая плотина в Европе.

Вернулись и два инженера в галстуках и пиджаках, те самые, что до войны угощали крестьян пивом. Они приехали со швейцарцами. Ходили слухи, что за строительством плотины стоят также швейцарцы. Что предприниматели из Цюриха вложили десятки миллионов в «Монтекатини», чтобы потом вернуть все с процентами в виде энергии. В деревне начали шептаться, что следует держать ухо востро. Швейцарцы были людьми серьезными и опасными, не то что итальянцы. Местные наконец прислушались к Эриху, и некоторые пошли с ним посмотреть на стройку. Их взору открылись горы камней и песка высотой в 30 метров, по которым сновали грузовики, бурильщики, сверлящие скалу, бетономешалки, ни на минуту не прекращающие мешать бетон, рабочие, устанавливающие турбины и говорящие на непонятном диалекте, которые вылезали из туннелей, как белки из дупла. Крестьяне смотрели на бездонные рвы округлившимися глазами, открыв рот и зажимая уши руками, чтобы не слышать этих звуков.

День за днем яма продолжала расползаться, словно пятно нефти. Гусеничные тракторы и грузовики поднимались на гору из земли и, казалось, вот-вот скатятся кубарем вниз. Рабочие казались усердными муравьями, которые под бледным зимним солнцем сливались в единую массу. Полей больше не было. Зеленые просторы исчезли. Земля изрыгала пыль, выворачивая свое нутро – крошащиеся синеватые и серые камни. Это уже была не та земля, на которой росли лиственницы и цикламены, на которой беззаботно паслись коровы и овцы. Тихое молчание гор было похоронено под непрекращающимся шумом машин, которые никогда не останавливались. Даже вечером. Даже ночью.

Однажды утром Эрих собрал десяток мужчин. Они окружили хижину человека в шляпе, стучали ногами, кричали. Человек в шляпе вышел в сопровождении карабинеров. Он встретился взглядом с Эрихом и едва заметно приподнял уголок губ. Он показал карту Резии и Курона, и на карте были красные кресты по углам. Это был большой лист бумаги, и, чтобы его развернуть, ему пришлось развести руки. Он протянул его крестьянину, показывая жестом, что тот может передать его по кругу. Кто-то распознал на плане деревню, лес, горные тропы. Другие ничего не понимали, корчили недовольные лица и сразу передавали соседу. Когда карта вернулась ему в руки, человек в шляпе объяснил, что плотину будут строить в пределах этих красных крестов, но это долгая работа, требующая постоянных проверок, одобрений, финансирования, и все это еще долго не коснется деревни. Не исключено, что придет приказ снова приостановить работы.

– Чтобы добраться до населенного пункта, нам еще долго придется копать, – заключил он.

– И какой будет уровень воды? – спросил кто-то.

– Пять, возможно, десять метров.

Крестьяне настороженно переглянулись. При такой высоте воды Резия и Курон были в безопасности.

– Значит, вы не затопите деревню?

– Никто никогда и не говорил, что мы ее затопим.

Как только мужчина в шляпе ушел, карабинеры приказали всем разойтись. Когда дверь хижины закрылась, крестьяне отправились домой, волоча ноги по грязи. На гору Ортлес падало немного солнца, но его было недостаточно, чтобы высушить землю.

– Их главный сказал, что потребуются годы, чтобы добраться до деревни.

– И кто знает, что случится за это время?