Я предупреждал о войне Сталина. Записки военного разведчика

Хочу сказать несколько слов и о сыне Сталина — Якове Джугашвили. Сталин осудил сына за плен, но он был настоящим патриотом своей Родины. Из сведений, полученных мной в плену, Яков Джугашвили — капитан, командир батареи, попал в плен в 1941 году, также будучи тяжело раненным. Он честно дрался на фронте и был стойким, мужественным патриотом в плену, преданным сыном Родины. Никакая агитация, вербовки, угрозы, пытки не сломили его стойкости и преданности Родине. За неделю до нашего приезда немцы увезли сына Сталина из Хаммельбургского лагеря. В этом лагере его водили гестаповцы перед строем военнопленных и говорили, что вот, мол, сын Сталина перешел к нам, следуйте его примеру. Яков Джугашвили, окруженный гестаповцами, умудрился швырнуть в строй свернутые шариком маленькие бумажки, в которых писал: «Не верьте фашистам, я был и остался верным сыном нашей Родины». Пленные эти бумажные катышки поднимали, разворачивали и читали. И, конечно, не поддавались никаким провокациям. Очень жаль, что Иосиф Сталин так плохо относился к своему сыну, этому мужественному бойцу-антифашисту, преданному партии, Родине офицеру, замученному в фашистской неволе. Правда, в последний год жизни Сталин якобы портрет своего сына Якова Джугашвили повесил на стенку. И изменил якобы и свое отношение к военнопленным. Но что из этого? Люди-то, ни в чем не повинные, погибли!

Из краткой беседы с Карбышевым и от других товарищей я узнал и понял, что он неплохо информирован о событиях на фронте. Он хорошо знал немецкий язык и как-то сумел установить связь с местной коммунистической организацией Хаммельбурга. От немецких товарищей он получал газеты, сводки Советского информбюро. Он же давал нам продуманные деловые советы по организации побегов. Основное направление для беглецов он указывал на Югославию и Чехословакию. Не рекомендовал бегать в Швейцарию, так как правительство этой страны выдавало беглецов обратно немцам.

Карбышев пользовался в лагере большим уважением, авторитетом и любовью. Когда он шел по лагерю, его приветствовали, стоя по команде «смирно». В то же время мы всячески презирали немецких офицеров, при встрече с ними мы поворачивались к ним спиной. За это многие поплатились жизнью, но немцам так и не удалось заставить нас приветствовать их офицеров.

Летом к генеральской группе подпольщиков прибавился еще один — генерал-майор Самохин. Я его хорошо знал по Академии им. Фрунзе — мы с ним были одного выпуска. Судьба этого человека так необычна, что я считаю необходимым рассказать о нем более подробно — все, что я от него узнал.

Перед войной генерал Самохин был военным атташе в одной из балканских стран, кажется, в Югославии. Это был умный и широкообразованный человек. Разведуправление Генштаба получало от него точные сообщения о готовящемся нападении Германии на Советский Союз, об экономическом и военно-политическом положении на Балканах. Когда началась война, он удачно избежал пленения и вернулся на Родину. Здесь его назначили в штаб Ставки Верховного командования. Ему поручили сделать сравнительный анализ военно-политического потенциала Германии и СССР. Свою работу он назвал так — «Постоянно действующие факторы войны».

В плен он попал так странно, что я считаю совершенно необходимым с максимальной точностью передать его рассказ.

Исследование военно-экономического потенциала Германии и нашей страны Самохин производил по личному заданию Сталина. Когда работа была закончена и передана Сталину, Самохин попросил Шапошникова направить его на фронт. Борис Михайлович обещал переговорить со Сталиным. И вот однажды, при очередном докладе, Сталин спросил Самохина:

— Вы, кажется, хотите на фронт, покомандовать?

— Да, товарищ Сталин, если позволите.

— Хорошо. Зайдите вечером часов в восемь.

В назначенное время Самохин был в приемной Сталина. Дежурный секретарь доложил о нем Сталину, и Самохин тотчас же был принят.

В кабинете Сталина сидел Берия. Самохин подошел к Сталину и доложил:

— Прибыл по вашему распоряжению.

— Так вот что, товарищ Самохин, — сказал Сталин, — мы решили назначить вас командующим энской армией (не помню уж какой). Вот вам директива. Самолет ждет вас на аэродроме. Сейчас же и вылетайте.

— Спасибо, товарищ Сталин, — обрадованно сказал Самохин. — Разрешите идти?

— Да, идите, желаю успеха. Бейте немцев!

— Постараюсь, товарищ Сталин.

Забежал к себе в кабинет, схватил маленький чемодан, в портфель сунул один экземпляр рукописи «О постоянно действующих факторах войны», выбежал из штаба, сел в машину и поехал на аэродром, где его уже действительно ждал самолет. Самохин спросил летчика:

— Знаешь ли маршрут и место аэродрома?

— Так точно, знаю, — ответил летчик.

— Из какой вы части?

— Из эскадрильи войск особого назначения НКВД.

Самохину показалось странным, что ему дали самолет НКВД, но потом сам себя успокоил предположением: фронтовая авиация занята выполнением боевых задач.