Я предупреждал о войне Сталина. Записки военного разведчика

— Как же это произошло? Случайность или ошибка? Ведь тебя же завезли прямо в плен?!

Самохин разводил руками:

— Сам ума не приложу. Вначале я думал, что мы заблудились. Но кто-то меня стукнул по затылку. Да так, что чуть череп не лопнул. Кто? В самолете, кроме летчика, никого не было. Я, занятый уничтожением документов, не обращал внимания на летчика, не знаю, что он в это время делал. Он должен был тоже отстреливаться и поджечь самолет. Но этого не было. И вот думай теперь, как хочешь, гадай хоть на кофейной гуще, как такое могло случиться? Прямо-таки анекдот: командарм, не увидев своей армии, попал в плен!

Случай с Самохиным настолько темный, что им следовало бы заняться не только с исторических позиций. Ошибки у летчиков, конечно, бывали, но в данном случае она вызывает законное сомнение. Дело в том, что штабы армий только в первые месяцы войны находились в непосредственной близости к противнику. Обычно же они располагались в десяти — пятнадцати километрах от линии фронта, а аэродромы даже на расстоянии 20–30, а порой в полусотне километров. Значит, летчик в случае с Самохиным ошибся не менее чем на сотню километров. Странная ошибка! Еще при Сталине считалось, что Самохин заблудился. Но после раскрытия предательства Берии можно предположить, не умышленно ли завезли Самохина с секретной директивой и брошюрой о постоянно действующих факторах к немцам? Почему снарядили ему самолет НКВД?

Я ознакомил Самохина с обстановкой в лагере и провел его к своим друзьям.

Самохин поселился в генеральской казарме и включился в работу подпольной организации. Он сообщил немало радостных новостей. В частности, сделал доклад тесной группе лагерников о своей работе по заданию Сталина «О постоянно действующих факторах войны и о возможностях Германии и Советского Союза». Цифровыми выкладками, точными экономическими данными он доказывал неизбежность поражения Германии. Он сообщил нам о росте вооружения, о новых танках, самолетах, о развертывании новых армий. После его доклада наша вера в неизбежность нашей победы перешла в твердую, обоснованную уверенность.

Все свежие новости, которые передал нам Самохин, мы постарались довести до всех пленных.

Вскоре фашисты сделали очередную попытку провести среди нас вербовку с помощью наших же предателей.

Однажды утром всему лагерю приказали построиться. Мы выстроились и ждали, какой еще номер хотят выкинуть немцы. И вот с правого фланга появилась странная группа людей. Впереди шел генерал в красных лампасах, но форма нам была неизвестной. За ним — группа офицеров тоже в неизвестной нам форме. Раздалась команда:

— Смирно-о!

Но мы продолжали стоять «вольно» и говорить между собой: кого это еще черт принес по наши души?

Группа прошла вдоль всего строя. А по нашим цепям передавались вопросы — кто это? — и ответы знающих: «Генерал, бывший начальник политуправления Западного особого военного округа (фамилию запамятовал)». Ближайший в его хвосте — бывший командир дивизии полковник Боярский. Некоторых не опознали. Все они расцвечены, как петухи, в какой-то странной опереточной форме. Мне разъяснили, что это форма русских и украинских легионеров. Разницы в форме не было. Только у украинцев на левом рукаве был трезубец. Значение его я не знал и не понимал.

Генерал вышел на середину и крикнул:

— Здравствуйте, господа офицеры!

В ответ гробовая тишина. Генерал опешил, но через минуту все же начал говорить:

— Господа офицеры! Я приехал к вам помочь разобраться в той сложной обстановке, в которую попала наша страна. Наша армия разгромлена. Войну мы проиграли. Остались некоторые отряды, которые ведут лишь партизанскую войну. Но и с ними скоро будет покончено. Вы теперь все свободны от присяги и вправе сами решать свою судьбу. Наш советский строй не выдержал испытаний. Наш народ перенес много страданий от коммунистов, от ошибочной политики коммунистической партии. Я призываю вас перейти на службу к немцам. Они помогут нам установить порядок в нашей стране…

— Продажная шкура! — раздался крик из наших рядов.

— Вчера агитировал за Советскую власть, а сегодня против?!

— Немецкий холуй! Во-он! Изменник! Предатель!

Гневные выкрики хлестали генерала, как пощечины. Из аудитории в пять тысяч человек трудно было обнаружить крикунов. Гестаповцы бросились к нашему строю, выхватили несколько человек и увели.

Генерал молчал, дрожащей рукой вытирал пот платком со лба.

Вместо него выступил Боярский. Но он агитировать не стал. Он просто скомандовал:

— Кто желает помочь немцам установить новый порядок на нашей земле — три шага вперед!

Строй не шелохнулся. Из пяти тысяч человек, стоявших в строю, где-то на левом фланге вышло человек пять-шесть. По-видимому, заранее к нам подосланных, так как их никто не знал. Наверно, это были шпики-провокаторы, предназначенные показать пример. Их куда-то сразу же увели. Иначе их бы в лагере убили.