Я предупреждал о войне Сталина. Записки военного разведчика

К сожалению, Ковалевскому, как и многим из нас, пришлось полностью испить горькую чашу унижений и оскорблений. Ему, кадровому военному, ветерану армии, старому коммунисту, долго не хотели выплачивать пенсию. Трудно было ему и печататься. Спасибо, и здесь помог Е. Долматовский, направивший его стихи в Ростовское издательство со своей статьей. И только тогда «лед тронулся». В 1959 году он несказанно обрадовал меня, прислав мне сборник стихов «Рождение песни», изданный Ростовским издательством. Сборник вышел с очень теплым предисловием Евг. Долматовского.

Так вот, этому нашему поэту-бойцу мы и поручили написать ответ Власову. Он это задание выполнил. Это не только поэтический документ, но и политический, он был дан от имени всех советских военнопленных, и поэтому привожу его полностью, как документ:

Ответ изменнику Власову К нам в лагеря дошла молваИ, словно дым, исчезла скоро, Что вы вербуете РОАИз уголовников и воров. Что сорок дней шел мелкий дождь, И от беременной стихииНа свет родился новый «вождь», «Спаситель страждущей России». Шипите, что большевикиВаших трудов не оценили, Зато германские шпикиВас очень дешево купили. В газету темную «Зарю» Заходите по-генеральски. Программу пишете свою, Вернее — бредовые сказки. Нам ваши сказки не нужны. Нам пострашней известны были. Не зря вы с немцами дружны: Они ведь вас в «вожди» рядили. Они сжигали городаИ грабили селенья наши, А вы, презренный негодяй, Выносите у них параши. В крестовый собрались поход! Пора бы бредни вам оставить, — Ведь вы же круглый идиот, А лезете Россией править. Мы прямо отвечаем вам, — Предателю с высоким званьем — Не вам грозить большевикам, Не с вашей головой бараньей. Большевики — это народВеликой ленинской державы. А власовцы — шакалов сбродИ никогда не будут львами. По лагерям идет молва: Дадим отпор бандитам дружно: Долой вербовщиков РОА — Вонючих жаб зловонной лужи!

Так как в эти же дни зловонная власовская газетка «Заря» объявила конкурс на лучшее художественное произведение, мы и решили послать «Ответ» на «конкурс». Я передал стихи товарищу Лепехову из Тулы, владевшему граверным искусством. Он написал их печатным русским шрифтом, а я опустил «Ответ» в почтовый ящик.

Через несколько дней в газете «Заря» появилась передовая статья — «Ответ анониму», в которой редакция истерично ругала нас и грозилась уничтожить «большевистское гнездо» в центре Германии.

По доносу газеты гестапо стало нас особо тщательно «изучать», принюхиваться, прислушиваться к разговорам и присматриваться к нашим делам. В лагере появился какой-то «английский переводчик». Он пытался с нами разговаривать, но получал всегда и ото всех один ответ: «нике ферштейн» (не понимаю).

Однажды утром немцы выстроили весь лагерь, и этот переводчик обратился к нам с речью на ломаном русско-немецком языке. Из его слов мы поняли, что все мы — «русские свиньи, большевики, что никто не позволит держать гнездо саботажников и диверсантов в центре Германии». Затем стал вызывать по номерам некоторых товарищей. Вызвал Валяева, Шаматрина, Айропетова (по плену называли его Мамедовым)… Это все были наши подпольщики. У меня заныло сердце: неужели провал и предстоит очередная расправа? Но вдруг стали вызывать других, не членов организации подпольщиков. Арестовали семь человек. Мы думали, что их немедленно расстреляют, но теперь стало известно, что их направили в лагеря смерти для уничтожения. Все они, за исключением Валяева и Айропетова (Мамедова), погибли.

Всю нашу команду на другой день погрузили в вагоны, и мы вновь поехали, как неисправимые саботажники, в неведомое…