Я предупреждал о войне Сталина. Записки военного разведчика

Опять — жди. А разве можно спокойно ждать, когда решается твоя судьба? Я звонил Голденкову почти каждый день и справлялся о ходе дела.

Наконец через два дня, в конце апреля 1946 года, меня снова вызвали в Главное управление кадров. На этот раз меня направили только в один кабинет, но это был особый кабинет. Постучал я в дверь, услышал: «Войдите!» Захожу. За столом сидит незнакомый мне какой-то грузный, угрюмый генерал со злой гримасой на лице. «Садитесь», — показал он на стул. Я подошел, сел, ожидаю — о чем будет разговор.

«Скажите, Новобранец, вы не шпион?! Вас не завербовали?» Я опешил. Смотрю на него обалдело. И так мне хотелось тогда спросить его: «А вы, генерал, не дурак?» Но сдержался. Если бы этот разговор произошел в другом месте, то подобный обмен любезностями неизбежно произошел бы. Но здесь, где решалась моя судьба, я большим усилием воли сдержал свой порыв. Сижу, молчу, думаю: что сказать? Вижу, генерал изучает меня, говорит: «На вас никаких материалов нет, но ведь трудно их добыть, если разговор идет вдвоем в каком-нибудь кабинете? А вы в Норвегии встречались с разными людьми один на один». «Ого, — думаю, — выходит, что каждая встреча один на один с людьми другого государства — это уже вербовка в шпиона». Я не удержался и со злостью говорю: «Ну что же, товарищ генерал, если вы сожалеете, что у вас нет на меня никаких обвинительных материалов в шпионаже, то вы их просто состряпайте. Вам, по-видимому, не привыкать делать это? А помочь вам я ничем не могу. Я не шпион! Я четыре года находился в фашистском концлагере, где нас заставляли перейти на службу к фашистам, во власовскую армию или гестапо под угрозой массовых расстрелов и голода, но, как видите, все пережил и честным человеком вернулся на Родину. Кто же после этого мог бы меня завербовать? Норвежцы, англичане, американцы? За какие шиши? За кроны, фунты или доллары? Фашисты нам предлагали много марок, поместья на Украине, но и они не купили. Так почему же вы считаете, что другим повезло больше? Во имя чего стал бы я рисковать своей жизнью и жизнью своей семьи? Вы просто не понимаете, что говорите. И по вербовке у вас понятие примитивное, неквалифицированное. Я сам старый разведчик и знаю, что вербовка производится не так, как вы предполагаете, не за беседой в кабинете. Одной беседы в кабинете мало для поимки шпиона. Для этого нужно иметь много других данных — вещественных доказательств. Вообще, я поражен, что вы задаете мне этот вопрос!» — «Ну-ну, успокойтесь, идите, — говорит генерал, — все, беседа окончена. Идите к начальнику Главного управления кадров».