По сторонам почти правильного квадрата 800 х 800 м — пулеметные вышки, с которых можно простреливать весь лагерь. Однако и этих мер фашистам показалось недостаточно — вокруг лагеря ходили подвижные патрули с собаками.
Справа от ворот — комендатура. Внутри лагеря — несколько больших и малых казарм. В трех трехэтажных казармах разместились два русских и один украинский полки. Для роты старшего начсостава и различных внутрилагерных учреждений отвели в центре П-образное здание, бывший клуб. В различных других помещениях размещались лагерный лазарет, группа генералов и полковников (около 100 человек) и в отдельном помещении — человек 50 военнопленных женщин: медсестры, машинистки, связистки и просто жены офицеров, не успевшие эвакуироваться. В особом помещении находилась еврейская рота с переменным составом в 100 человек.
Организационно лагерь состоял из трех полков численностью до четырех тысяч каждый. Во главе лагеря немцы поставили комендантом некоего полковника Недальносяна. В лагере о нем говорили, что он был начальником штаба дивизии. В критический момент боя перебежал к врагам и теперь добросовестно им служил.
Организационная структура и внутрилагерное управление Владимир-Волынского лагеря создались несколько необычно. Это был один из первых лагерей, и фашисты еще не выработали окончательно их организации. Наши старшие командиры — генералы и полковники — вначале отказались возглавить лагерь и создать в нем свое самоуправление. Свой отказ они объясняли нежеланием служить врагу. Но в данном, конкретном случае это было ошибкой. Нельзя смешивать общелагерную комендатуру (внешнюю) с внутрилагерной организацией. Русские коменданты лагерей действительно назначались немцами из наиболее преданных им людей, обычно из перешедших к ним на службу изменников Родины, а внутрилагерная организация (командиры рот, батальонов, полков) обычно избиралась самими военнопленными. Внутрилагерная организация была не службой врагу, а службой своему народу. Во время раздачи пищи, например, кухню атаковали многотысячные голодные толпы. Каждый стремился получить свою порцию баланды. Сильные и более нахальные и наглые получали по несколько раз, а слабые погибали от голода. Немцы требовали от наших генералов навести порядок среди своих людей. Когда они отказались, немцы во время раздачи пищи стали наводить порядок автоматами. В результате бессмысленно гибли сотни людей.
Помимо ненужных жертв, эта ошибка усилила деморализацию среди пленных, еще больше подорвала их моральную устойчивость. Положение улучшилось, когда за наведение порядка взялись коммунисты из бывшей партийной организации бывшего штаба 6-й армии. Они попали в плен вместе со своим бывшим секретарем подполковником Трофименко и работали в подполье. Некоторым полковникам — членам партии — было предложено возглавить полки и батальоны. Для наблюдения за порядком во время раздачи пищи создали команду «регулировщиков» из наиболее выдержанных и морально устойчивых коммунистов. Позднее немцы ее укомплектовали новым «отборным» составом из перебежчиков и назвали полицией, из-за этого некоторые «регулировщики» при возвращении на Родину незаслуженно пострадали. Наши органы всех огулом посчитали полицаями, а эти «регулировщики» фактически выполняли поручение нашего подполья. Так, например, пострадал майор Говоров, активный антифашист, который получил 10 лет именно за участие в команде «регулировщиков». Он восстановил свое честное имя только после отбытия наказания по моему заявлению. В Военной коллегии Верховного суда СССР дело майора Говорова было пересмотрено, и он был реабилитирован.
Стремясь разжечь национальную рознь между советскими военнопленными, фашисты создавали полки и команды по национальному признаку. Было создано два полка русских и один украинский. Командиром украинского полка назначили националиста майора Усатюка. Создали также казацкую роту и роту кавказских нацменьшинств. Однако нарушить советскую дружбу наций фашистам не удалось. Русские, украинцы, казаки, кавказцы — все продолжали поддерживать между собой тесные дружеские отношения.