Я пришла домой, а там никого не было. Восстание в Варшавском гетто. Истории в диалогах

Алина, Аля Марголис [Марголис-Эдельман], родилась 18 апреля 1922 года в Лодзи. Ее родители были врачами: мать, Анна, – известный педиатр и гинеколог, отец, Александр, – терапевт, главный врач больницы, всеми уважаемый бундовский общественный деятель. В декабре 1939 года мать Али отправила ее и брата Янека в Варшаву к тетке, а сама осталась дожидаться арестованного мужа (отца Али немцы взяли в заложники и расстреляли на станции Радегаст в декабре 1939 года).

В начале 1939 года Аля Марголис заботилась о детях в Варшавском гетто. Работала в больнице Берсона и Баумана сначала на Шлиской, потом на Лешно, на Ставках и на Генсей, училась в Школе медсестер на Марианской. Она вспоминала, что это было «экстерриториальное место». Розовые форменные платья в белую полоску, накрахмаленный воротничек, три белые пуговицы, короткие рукава с жесткими манжетами. Передник с двумя шлейками, пристегнутыми крест-накрест. Темно-синяя пелерина.

До начала Большой акции ученицы школы были в безопасности. «Директор школы, Люба Блюм-Белицкая, спасала нам жизнь и берегла наши души», – вспоминала Аля.

Из гетто вышла после январской акции. За стеной встретила Реню Фридман (теперь ее звали Золя Скжешевская), которую знала по больнице в гетто. Поселились вместе на Мокотове, на улице Ружаной. Обе были связными повстанцев Еврейской боевой организации, их подопечные прятались в Окенче (Аля не знала, удалось ли им выжить). В апреле часто приходила под стену гетто, но стояла там недолго – застревать в этом месте было опасно. Аля передавала деньги тем, кто скрывался в Варшаве, и привозила помощь заключенным лагеря в Пётркуве.

Во время Варшавского восстания вместе с Инкой Швайгер помогала в больнице на Мёдовой. В ноябре 1944 года пошла с санитарным патрулем на Жолибож. Вывела повстанцев из подвала на улице Промыка (их было семеро: Антек Цукерман, Целина Любеткин, Марек Эдельман, Тувия Божиковский, Юлек Фишгрунд, Зигмунт Варман и Тося Голиборская).

После войны Аля изучала медицину в Лодзи. Училась на одном курсе с Мареком [Эдельманом]. Доктор Алина Марголис-Эдельман была педиатром и общественным деятелем. Она создавала фонды и поддерживала многочисленные благотворительные начинания (в том числе французскую организацию «Врачи мира» во Франции). Основала польский фонд «Ничьи дети». Как врач помогала детям в десятках стран мира.

С 1972 года жила в Париже, потом ненадолго вернулась в Варшаву. Аля говорила, что ее жизнь сложилась именно так не потому, что родители были общественными деятелями и врачами, и не потому, что в гетто насмотрелась на «грязных иссохших восковых кукол», но, по ее словам, она всем этим занималась, чтобы спасти себя. Алина Марголис-Эдельман умерла в Париже 23 марта 2008 года.

Рысек Масельман (Мосельман) родился в Варшаве, закончил народную школу имени Борохова. Его мать была активисткой левого крыла «Поалей Цион». Рысек присоединился к группе молодежи левых взглядов. В гетто был связным Еврейской боевой организации на польской стороне. Коренастый, светловолосый, в своей тяжелой кожанке и высоких грубых ботинках, он выглядел как настоящий пролетарий. Из гетто выбрался через еврейское кладбище: ему удалось выдать себя за покойника. На польской стороне передавал Легицам сведения о том, что происходит в восставшем гетто.

8 мая Рысек Масельман вместе с Казиком Ратайзером и канализаторами пошел в гетто, чтобы спасти уцелевших бойцов.

Случайно встретил в тоннеле повстанцев Еврейской боевой организации, договорились, что они вернутся в гетто за оставшимися, а Казик и Рысек выберутся наверх, чтобы найти грузовики и подготовить выход.

10 мая Рысек стоял у люка на Простой. Известно, что первой группе повстанцев удалось выйти и уехать на грузовике в Ломянки. Вторая группа, заблудившаяся в боковых тоннелях, выйти не успела, а когда они добрались до люка, вокруг него уже стояли немцы. Началась стрельба. Повстанцы пытались обороняться. Погибли все.

Рысека Масельмана и Юрека Золотова, которые организовали выход, убили неподалеку от люка. (По воспоминаниям семьи Легиц, Рысека и Юрека схватили в кафе неподалеку от Банковой площади. Юрек успел бросить гранату, Рысека расстреляли под стеной Саксонского сада, на улице Жабьей.) Казик Ратайзер и Антек Цукерман писали, что оба тела лежали на улице, неподалеку от Банковой площади. Якобы Рысек и Юрек пытались уехать на извозчике, но кто-то выдал их жандармам. Рысек Масельман погиб в восемнадцать лет.

Шошана Мастбойм выросла в богатой лодзинской семье. В четырнадцать лет присоединилась к «га-Ноар га-циони». Много времени проводила в кибуце этого движения, где познакомилась со своим ближайшим другом Якубом Прашкером. Мечтали вместе уехать в Палестину. В апрельском восстании Шошана сражалась в группе Якуба на территории щеточников. Вероятнее всего, погибла вместе с ним и другими повстанцами в развалинах дома на Валовой.