Я пришла домой, а там никого не было. Восстание в Варшавском гетто. Истории в диалогах

Натек был еврейским харцером и связным Еврейской боевой организации. Маша Гляйтман вспоминала, что до войны он учился в гимназии и жил на Ниской. Натек был связан с Александром Каминским. Юрек Грасберг привел его в организацию уже после восстания, во второй половине 1943 года. Натек заботился о тех, кто скрывался, а также помогал Казику Ратайзеру и время от времени – Антеку Цукерману. Часто бывал на Панской, 5, где в укрытии жили командиры организации.

В один из дней Натека арестовали. Рассказывали, что у него нашли список с примерно двадцатью адресами евреев, прятавшихся на арийской стороне. Арестом Натека многие объясняли облаву на схрон, в котором скрывались Игла, Файгенблат и Кавеноки. Однако Марек Эдельман считал, что немцы обнаружили этот схрон по другой причине. (У сторожа дома Яблонского, прятавшего повстанцев, был тайник Армии Крайовой; немецкая облава на Пружной была ответом на экспроприацию, которую провела Армия Крайова.) Казик Ратайзер вспоминал, что Натека вместе с Фелеком Райшчаком отправили в гестапо. Натека страшно избили. Когда его выводили из здания, он попытался бежать, и его пристрелили на месте. По другим воспоминаниям, немцы привели Натека на Пружную, к Яблонскому. Марек Эдельман рассказывал, что немцы пошли с Натеком на одну из указанных в списке квартир, которая находилась на углу Сенаторской и Мёдовой. Натек был в кандалах и наручниках, но все же ему удалось бежать, и в декабре 1944 года он появился в Брвинове или в Миланувке. Якобы он был в Жеготе, работал вместе со Стасей Меренхольц. И Ратайзер, и Эдельман рассказывали, что Натек никого не выдал.

Натек, или Юрек, был повстанцем. Его имя запомнил только Марек Эдельман. По его воспоминаниям, Натек был высокий, симпатичный, совсем не похож на еврея и превосходно пел хулиганские песни. В апрельском восстании он, вероятней всего, сражался в группе Мердека Гроваса. Из гетто вышел, предположительно, 9 мая. Ему негде было ночевать, поэтому он катался в трамваях. Как-то заснул на конечной остановке трамвая, и его пристрелил немец.

Реня Немецкая родилась в 1919 году в Варшаве. Росла в богатой хасидской семье (ее отец был хасидом Сохачевского ребе[426]), которая жила на Францишканской, в еврейском квартале. Училась в средней школе, потом – в гимназии. Еще до войны подружилась с молодежью левых взглядов. Предположительно, входила в «Спартак». Ее подруга по организации Дорка Гольдкорн писала, что Реня натерпелась из-за религиозных выходок своего отца. В гетто она сражалась в группе Польской рабочей партией под командованием Юрека Гриншпана. Погибла 20 апреля на территории щеточников.

Давид Новодворский родился в 1916 году в Варшаве, в пролетарской семье. Его мать была повитухой. Давид был помощником продавца в лавке на Генсей и активно участвовал в жизни «га-Шомер га-цаир».

В гетто жил со своей подругой Ривкой Шафирштайн на улице Налевки, 23, позднее переселились на Лешно, 6. Давид и Ривка отвечали за денежные средства своей организации, а кроме того, в их квартире нелегально слушали радио и записывали новости для подпольных изданий.

17 августа 1942 года Давида арестовали в гетто на улице и вывезли в Треблинку. Однако ему удалось бежать из лагеря и вернуться в гетто. (В архиве Рингельблюма сохранилась тетрадь в желтой обложке с записями, сделанными зеленым химическим карандашом. Десять страниц практически нечитаемого текста, сначала на идише, затем на польском – так выглядит рукопись Давида Новодворского о лагере в Треблинке и побеге, датированная 28 августа 1942 года. Это первое письменное свидетельство узника, которому удалось бежать из лагеря.) В сентябре 1942 года Давид начал работать в мастерских Ландау, который помогал членам «га-Шомер». В апрельском восстании Новодворский командовал группой «га-Шомер га-цаир» на территории фабрики Тёббенса – Шульца. В первый день восстания их база находилась на Новолипье, 67.

29 апреля Давид Новодворский вышел из гетто. Сначала был в Ломянках, оттуда попал в вышкувские леса. Иногда возвращался в Варшаву. Искал возможность выбраться вместе со своей группой в Венгрию, а оттуда – в Палестину. В один из дней его, вместе с другими повстанцами, задержали по пути в Варшаву. Предположительно, их выдал фольксдойче, у которого они спрашивали дорогу. Рассказывали, что они пытались защищаться. Погибли все – Давид Новодворский, Ривка Шафирштайн, Хенек Кляйнвайс, Дорка Дембинская, Шимон Штейнталь и Израиль Романович. Это произошло в конце июня или в начале июля 1943 года.

Севек Нульман жил в Варшаве. Его отец, инвалид Первой мировой войны, держал табачную лавку на углу Гейсей и улицы Любецкого. Севек закончил общеобразовательную школу на Кармелитской, принадлежавшую Центральной еврейской школьной организации. В гетто был сторожем дома на Лешно, 60. В его квартире собиралась молодежь левых взглядов (отец и брат Севека симпатизировали движению).