Я пришла домой, а там никого не было. Восстание в Варшавском гетто. Истории в диалогах

Да, да, да. Немцев была горстка, может, пятеро, не больше. Пусть у нас не было оружия, но ведь мы могли бы их хотя бы придушить. Или еще что-нибудь, не знаю, но не даться им… У меня тогда внутри все взбунтовалось. Мы – такие беззащитные, никакого сопротивления с нашей стороны нет. Я потом поговорила об этом с Йоськой Фарбером. Он уже был в боевой организации, но я об этом не знала. Спрашиваю его: «Что с нами будет? Мы безоружные, совсем не сопротивляемся, а ведь нас гонят на смерть». Этот наш разговор услышал один из рабочих. Не знаю, встречалось ли вам такое имя – Хирш Берлинский из «Поалей Цион Левые»[116]. Берлинский был в ханхала[117], не знаю, как это сказать по-польски. В какой-то день Хирш подошел ко мне на фабрике и завел со мной разговор. Спросил о моей семье. Я рассказала, что из всей моей семьи в гетто остались только я и самый младший из братьев, Зысек. Еще есть двоюродный брат, Литман, со своей мамой и сестрой Хайеле. Берлинский сказал, что хотел бы встретиться со мной как-нибудь вечером в моей или его квартире и поговорить. Когда через несколько дней мы увиделись, он рассказал, что слышал мой разговор с Йоськой Фарбером. «Ты должна знать, мы собираем малые группы из пяти человек. У тебя есть братья – родной и двоюродный, найдешь еще двоих из молодежи, создадим новую пятерку. Будем учиться, как обращаться с оружием». И мы такую пятерку собрали[118].

Кто еще входил в вашу пятерку?

Двое молодых рабочих, которых я порекомендовала. Одного звали Влоцлавский, другого – Блюмштайн. Оба работали у Ландау. Имена их забыла, но в моей книжке все это описано. Я рассказываю так поверхностно, потому что не помню. Мы собирались раз в неделю. Нас учили разному, но только теоретически – ни оружия, ни гранат у нас еще не было. Помню, в январе 1943 года, во время очередной акции уничтожения, я не успела спрятаться. Зысек спрятался, а нам с Йоськой Литманом пришлось выйти и встать в шеренгу. Погнали нас на Умшлагплац. И как шли на Умшлаг, ребята из «га-Шомер га-цаир» – Йосек Фарбер, Лилька, то есть Маргалит, дочка Ландау, – начали стрелять и бросать гранаты[119]. Йоськи Каплана с ними тогда не было. Помню, что незадолго до этого к Ландау пришли из гестапо и его увели. Он пережил страшные пытки, но никого не выдал. В конце концов немцы его убили. А тогда, по дороге на Умшлаг, в стычке с немцами застрелили дочку Ландау.

Вы помните, что тогда происходило на Умшлагплац?

Да, конечно. Мы стояли на плацу и ждали своей очереди, чтобы войти в вагон.

Селекция там была?

Нет. Они всех, как скот, впихивали в эти свои вагоны. В конце концов вагоны набили, а мы остались – для нас уже не было места. Нам сказали, что уедем следующим транспортом. Но мы с двоюродным братом решили, что попробуем бежать. Выбрались из колонны и понеслись к подвалу какого-то большого дома на Ниской. В подвале было ужасно – полно трупов, умирающие стонали и просили воды.

Это были люди, которые бежали с Умшагплац?

Видимо, да. Убежали и спрятались. Выйти на улицу они не могли, потому что всю территорию оцепили. Как стемнело, мы решили выбраться из этого подвала, боялись, что и мы там концы отдадим. На улице встретили Йоську Фарбера и других из «га-Шомер га-цаир». Йосек тогда сказал: «Держитесь со мной. Мы группа. Сейчас мы должны попасть на последний этаж вон того дома, и там подумаем, что делать дальше». Дом стоял на углу. Мы выломали дверь и положили ее на окно соседнего дома, чтобы пройти как по лестнице. Риск был огромный – мы могли погибнуть, если бы нас заметили немцы, или просто упасть. Но нам удалось, перебрались. Попали в квартиру, в ней была великолепная мебель, которую отовсюду свозил сюда вертерфассунг[120]. Спрятались в шкафах. Помню, было ужасно холодно и мы боялись, что замерзнем. Но должны были дотерпеть до утра. Рано утром вышли. На улице подошел к нам веркшуц[121]. Еврей. Просили его, чтобы помог нам выбраться. Помню, дали ему денег, и он нас вывел. Мы с Йоськой Литманом вернулись обратно на Милую. Как Фарбер вышел – не знаю. На Милой я встретила своего брата Зысека, который все два дня январской акции прятался в каком-то подвале. Вскоре снова встретилась с Берлинским. Мастерских Ландау уже не было, их полностью уничтожили. «Теперь поселимся в бараке все вместе, как боевая группа», – сказал мне Хирш. В одну из ночей мы перешли по крышам и чердакам к щеточникам, на Швентоерскую, 34. Командиром на этой территории был Марек Эдельман.

C какого времени вы жили на территории щеточников?