Читаем Я продолжаю влюбляться в тебя… полностью

Я возвращаюсь улицей детстваВ город по имени Тверь.И вершится в душе моей действо,Чтоб в былое открылась дверь.– Здравствуй, мама! Как ты красива —Ни морщинок, ни седины.И глядит на меня РоссияФотографией со стены.Это я подарил когда-тоСвой наивный тверской пейзаж.Мать торопится виноватоСтол украсить на праздник наш.Батя режет тугое сало.Белое, как за окном мороз.– Баба Сима тебе прислала,Чтоб здоровым и сильным рос.На столе довоенный чайникИ крахмальная белизна…Как мне горестно и печальноСознавать нереальность сна.1998

Встреча

Майским утром синим,Одолев черед,Бабушка АксиньяСела в самолет.И вздохнув глубоко,До слезы из глаз,На небо до срокаТихо вознеслась.И накрывшись пледом,Стареньким на вид,Над российским летомБабушка летит.В круглое окошкоСмотрит свысока.А у ног лукошко,Кринка молока.А в лукошке творог,Блинчики да мед.Внуку в дальний городСнедь она везет.Не терпелось оченьЕй пуститься в путь.Чтобы хоть разочекНа него взглянуть.Внук по крови русский,Сын чужой страны…По причине грустной,По вине войны.…Мы сошли по трапу,В чью-то благодать.Все боялась бабкаВнука не узнать.И стоял поодальЮный господин.Из России родом,С чуждых палестин.И узнав старушку,Бросился к ней внук.Выпало лукошко.У нее из рук.Все мы были рядом.Он кричал: «Баба́!»И светлела взглядомШумная толпа.Москва – Париж

«Возле красного светофора…»

Возле красного светофора,Где скопилось много машин,Девочка нам подносит проворноПодснежники… А мы спешим.Но взгляд ее так просящ и печален,Что я невольно затормозил.А мне уже сзади вовсю сигналятТысячи лошадиных сил.И посредине гудков и браниЯ забрал у девочки все цветы…И взгляд ее вновь меня больно ранилПриметами нищеты.Она пробежала с машиной рядом,Покуда я не нажал на газ…И светились подснежникиСиним взглядомЕе грустных глаз.2005

«От невзгод и от бед…»

От невзгод и от бедУхожу вновь в себя,Как уходит медведьНа всю зиму в берлогу…Ну, а жизнь над душойВсе стоит, торопя…Чтоб вернулся я к ней —В суету и тревогу.А зачем это мне?Мир покоем красив.Он меня одарилДобротой и любовью.Журавли ладят в небеСвой черный курсив.И приходят стихиК моему изголовью.Тишина на земле…Красота и восторг.Я смотрю благодарноНа синее небо…Вдруг ворвался в меняОчень Ближний Восток.И взглянул мне в глазаОбреченно и слепо.И душа моя бросиласьВ черный квадратПолыхавшего пламенемТелеэкрана…Словно тоже я был виноват,Что дымится земля,Как открытая рана.2012

«В лес весна нагрянула в апреле…»

Перейти на страницу:

Все книги серии Подарочные издания. Поэзия

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия