Я сделаю вам предложение, от которого нельзя отказаться

На первый взгляд может показаться, что дело выеденного яйца не стоит. В конце концов, речь идет всего лишь о цыплятах на сумму в несколько сотен долларов. Но это были мафиозные цыплята и мафиозный бизнес. Дело о цыплятах превратилось в вопрос уважения и чести. Чтобы вы осознали масштаб угрожавшей мне опасности, приведу пример: поговаривали, что Пол Кастеллано приказал убить парня своей дочери только за то, что тот пошутил по поводу внешности Большого Пола. Юнец сравнил его с известным гигантом в сфере птицеводства Фрэнком Пердю и сказал, что он похож на одного их тех ощипанных цыплят, которыми снабжает весь город. Он был прав. Но все равно ушел из жизни молодым, а теперь могущественный главарь «семьи» Гамбино думал, что я оскорбил его кровного родственника, а значит, и лично его, Большого Пола. А ведь я был всего-навсего зеленым новобранцем, пытавшимся заслужить звание солдата. Можете себе представить, в какой ситуации я оказался? У меня были проблемы, очень большие проблемы.

Почтительно выслушав упреки начальства, я наконец получил возможность изложить свою версию происшедшего. Удивительно, как может меняться история в зависимости от того, кто ее рассказывает. Особенно когда дело касается членов мафии. Когда я закончил, слушатели молчали, сверля меня холодным жестким взглядом. За столом повисла мертвая тишина, показавшаяся мне вечной, хотя длилась всего несколько секунд. А потом оба начальника, как по команде, разразились оглушительным хохотом. С ними случилась настоящая истерика! Кишащие личинками цыплята оказались для них слишком незначительным поводом, чтобы всерьез обеспокоиться.

Видимо, я был не единственной жертвой мошенничества Большого Пола. В кругах мафии ходили легенды о его цыплятах. К моему огромному облегчению, начальники начали вспоминать самые забавные случаи, периодически отпуская шуточки в адрес самого Пола. Разборки закончились. Теперь мы трое были просто ребятами из «семьи» Коломбо, потешавшимися над боссом другой «семьи». Я решил, что на этот раз беда обошла меня стороной. Начальство меня прикроет. Большой Пол не закопает меня в землю вместе с протухшими цыплятами. Можно расслабиться, по крайней мере, до заседания – как же без него. Ему суждено было стать первым из бесконечного числа тех, на которых мне впоследствии довелось побывать как члену «КозаНостра».

Готовя меня к заседанию, начальники провели краткий инструктаж:

• Не проявлять неуважения к Большому Полу и Питеру.

• Не говорить ни слова без команды одного из своих боссов.

• Отвечать на их вопросы уверенно и лаконично.

• Не отвечать на вопросы Большого Пола и Питера.

• Не обвинять их во лжи, как бы нагло они ни врали.

• Не реагировать на оскорбительные замечания в мой адрес со стороны «куриных магнатов».

• Пока не зададут прямого вопроса, не признавать себя виновным в неуважительном отношении к Питеру во время телефонного разговора (хоть я и позволил себе несколько нецензурных выражений в ответ на его оскорбления), поскольку любое признание может угрожать моему здоровью.

• Принять без возражений любое принятое в результате переговоров решение по поводу дела о цыплятах.

Наконец, мне напомнили, что я всего лишь новобранец и буду сидеть за столом с членами мафии, обвиняемый в нанесении оскорбления не просто мафиози, а кровному родственнику босса «семьи». Более того, я отказался заплатить главе «семьи» Гамбино деньги, которые, по его словам, был ему должен. Короче говоря, положение мое было все еще крайне сомнительным. Я был уверен, что начальство обязательно за меня вступится, но если бы я совершил ошибку во время переговоров, нарушил субординацию или признался бы в оскорбительном отношении к Питеру, то потерпел бы сокрушительное поражение и непременно понес бы соответствующее наказание.

Когда мы наконец собрались за столом переговоров, Большой Пол сразу же набросился на меня с обвинениями, заявив, что я оскорбил его человека, а значит, и его самого. Питер в свою очередь пересказал наш телефонный разговор, которого я определенно не помнил. Наверное, были помехи на линии. «Куриные магнаты» продолжали меня травить, добиваясь, чтобы я признал вину или потерял контроль над собой и обронил какое-нибудь непочтительное высказывание в их адрес. Несмотря на поток брани, я молча слушал, ни на йоту не отступая от данных мне инструкций.

Дибелла и Руссо убедительно изложили мою версию происшедшего, и в итоге братья неохотно согласились с решением в мою пользу. Питеру было велено списать с моей задолженности стоимость испорченных цыплят, а нам обоим – продолжать сотрудничать как раньше. Однако впредь я был начеку, понимая, что могущественная парочка с большим недовольством приняла результат переговоров и однозначно не внесет меня в список привилегированных клиентов. У мафиози крепкая память на обиды.

Больше заседаний, меньше совещаний