Я себя до конца рассказала. Сборник стихов израильских поэтесс

И все птицы были в моем саду,
И все звери были в моем саду,
И все пели горечь моей любви.
И чудеснее всех пела серна,
И песня серны была мелодией моей любви.
И голос зверей молчал,
И птицы не кричали.
И серна взбежала на крышу моего дома
И пела мне песню моей любви.
Но в каждом звере есть чудовище
Так же, как в каждой птице есть что-то странное.
Так же, как в каждом человеке живет чудовище.
И чудовище-серна кружилась по саду,
Когда птицы повесили головы,
Когда серна пела,
А звери дремали,
Когда серна пела,
А меня словно не было, когда серна пела.
В тот нежный миг ударила меня по волосам,
И все птицы улетели,
И звери скрылись.
А серна упала с крыши и разбилась.
А я убежала.
И в саду моей любви чудовище запирает
Черную и злую, как забвение, гориллу.

О море, небо Пер. С. Гринберг

О море, небо, окутайте меня туманами,
проникая в марево глаз моих,
Ваши белые чайки прильнут, приседая,
в трепетании крыл к высоким шестам,
чтобы стать парусами живыми на моем корабле.

Осторожные рыбы взлетят отовсюду

осколками стекла, что разбивают на счастье на свадьбе.
Дождь хлынет косой, как будто намереваясь
омыть сладость лица моего в самом начале, чтобы иные
раскрыли потоки уверенные и теплые.

Ай, душа, вихревой ветр. Закружусь кругами.

Остудите голову горячую мою,
Пусть медузы сплетут в прозрачный венок,
стены-ткани сомкнут пеленой на глаза,
чтобы вновь на волнах, словно знак и намек возвращенья.

Шаловливо, легко, пройду спокойная в меланхолии,

Украшенная переливчатыми жемчужинами любви.
Пусть водоросли мантией покроют мне плечи,
что не смогут близкие мои меня уловить.
Мой корабль предстанет — возникновенье его — только единый раз.

Предсномстихи Пер. С. Гринберг

(А пропо Годар[9]

)Намекают нам, что вот есть и другой секс.
Хорошо, что кто-то знает об этом, что это есть.
И если есть другой секс, то пускай при
ведут его сюда, мы узнаем его и тогда от
кровенно поговорим, что вот он или нету его.
Что мы ведь уже утомленынчеочень от
наших жен и подруг девственниц, и все
это время показывают в картинах, что вот
взаправду что-то есть другое, и мы
сквозь роздых чувствуем, что это не зря.
И если есть другой секс в мире другом,
женщины новые и знающие, то от
чего не приведут сюда нескольких, чтобы они на
учили наших жен усталых, и может быть кста
ти откроют границы, а то мы ведь
утомленынче и зажатычересчур мы здесь.

Два сада Пер. С. Гринберг