Я слежу за тобой

Сын кивает, но я не сомневаюсь, что он так делает, только чтобы меня не расстраивать. Я так и не знаю, что услышал Джейкоб тем утром в конце августа, ровно две недели назад, когда мы с Холли в последний раз разговаривали на террасе у бассейна. Мне хотелось бы верить, что он застал лишь самый конец нашей жуткой ссоры, но совершенно очевидно, что он что-то услышал. Из окна кухни я наблюдала за тем, как покрытая легким загаром, красивая безо всякой косметики Холли со своими стройными ногами от ушей в джинсовых шортах с бахромой небрежно чистит мой бассейн. Я была в ярости. Кто такая эта чертова лживая подхалимка, которой я доверила своего сына и свои самые сокровенные чувства?

Это произошло после того, как я обнаружила, что она многое от меня скрывала и в мое отсутствие занималась в моем доме ужасными вещами. И вот теперь она, как обычно, разыгрывает из себя невинную грациозную нимфу, чистящую бассейн. Я так на нее злилась, что была готова макнуть ее в бассейн и держать под водой, пока она не начнет умолять о пощаде.

Я пошла к ней, не в силах сдерживать буквально извергавшиеся из меня гнев и обиду. Я всегда была для нее средством удовлетворения ее поистине бездонной потребности в мужском внимании и одобрении. Доказательства я получила с помощью своих камер.

Я остановилась перед ней на настиле у бассейна. Она тут же остановилась.

– Что случилось? – спросила она. – Пожалуйста, скажи, я не понимаю, что тебя так расстроило.

Я едва сдержалась, чтобы не вцепиться в нее и не затрясти.

– Ты сама прекрасно знаешь, что меня расстроило.

Она теребила это свое ожерелье со знаком «инь», которое никогда не снимала. Как она вообще могла стоять там и прикидываться дурочкой?

Я набросилась на нее:

– Мне нужна правда. Ты обязана рассказать мне – после всего, что я сделала ради того, чтобы тебя поддержать. – Я подошла ближе и зарычала: – Что ты здесь делаешь? Что за игру ты ведешь?

Она прикинулась, что сбита с толку моим вопросом. Но мне уже было известно, что она хорошая актриса. На секунду она задумалась, а потом кивнула и сказала:

– Не из-за моей игры тебе надо волноваться. – А потом она отступила к самому краю бассейна.

Эта лживая молодая девица что, хочет довести меня до умопомешательства?

– И кого же в таком случае я должна обвинять, если ты отказываешься отвечать за то, что творила в моем доме?

– Спроси у своего мужа.

Я была в бешенстве и подошла к Холли вплотную.

– Держись от моего мужа подальше. Тебе ясно?

– Нет, не ясно. Что ты имеешь в виду?

– Заткнись и слушай, – сказала я. – Дальше будет вот как. Ты доработаешь до конца дня и уйдешь. Собирай вещи и не смей ничего говорить моему сыну. Просто скажи, что нашла другое место, где будешь жить. Вот и все. Ты переезжаешь.

Мне стало так хорошо оттого, что я взяла ситуацию под контроль, даже несмотря на сморщившееся лицо Холли. Она заревела крокодиловыми слезами. Я ни на секунду ей не поверила. Она вытерла слезы ладонями и выпрямилась – продемонстрировала силу, пользуясь моим миниатюрным ростом.

– Что тебе наговорил Дэниел? – спросила она.

Я резко втянула в себя воздух. Что она пыталась мне сказать? Я не желала, чтобы она вообще произносила имя моего мужа.

– Не смей больше произносить его имени, – велела я.

Холли притворилась, что потрясена.

– Зачем ты так, Сара? Я не сделала ничего, чтобы тебе навредить.

Я насела на нее и не собиралась сдаваться.

– Если не считать вранья. Предательства. Подрыва доверия. Ты манипулируешь и действуешь исподтишка, и я не хочу видеть тебя рядом со своей семьей. Здесь тебе не место, Холли. – Я придвинулась к ней совсем близко. – Мы продали дом. И переезжаем в Торонто.

Технически это было не совсем так. Дом мы не продали, но Дэниел уже занимался этим вопросом. Я согласилась уехать из Ванкувера только накануне, и Дэниел принял предложение о работе в «Стратеджик солюшнз». Они предложили ему подыскать и снять дом с мебелью на шесть месяцев, но до этого ему еще предстояло уволиться из «Код тека» и оформить продажу дома по частному соглашению одному из членов клуба «Каньон». Мы решили, что сообщим Холли только после продажи дома, но теперь было уже неважно. Мне нужно было только, чтобы она ушла. Прочь от меня, моего сына и от нас всех. Немедленно.

– Я видела, чем ты занималась, – бросила я ей.

Холли что-то ответила, но я не вслушивалась в ее слова, поскольку в этот момент позади меня раздался скрип, и я повернулась. На террасе стоял Джейкоб и, пока мы ругались у края бассейна, крутил головой то в мою сторону, то в сторону своей любимой няни.

– Почему вы ссоритесь? – спросил он.

Я через силу улыбнулась ему. Мне нужно было что-нибудь сочинить, быстро.

– Мы не ссоримся, солнышко. Просто взрослый разговор. Это разные вещи. – Я показала на уличный столик на террасе и попросила его разложить зонтик. Мне отчаянно хотелось отвлечь его внимание от наших напряженных отношений с Холли. Но Джейкоб не двинулся с места, пока Холли не повторила мою просьбу.

– Слушай, что тебе говорит мама, Джейки.

Я почувствовала укол ревности. Мой сын тоже очарован ею.