Я - Тайига

Она болтала дальше, но я больше не слушала ее. Вдруг вспомнился давнишний разговор Риганы и Анри в монастырском саду. Он перед этим тоже избит был сильно, да и Тень, насланная Мракусом, потрепала его изрядно. А ничего. Уже на следующий день бегал, как ни в чем не бывало, мною притворялся, к Норе приставал. Как он там говорил Ригане в саду? «Я чувствую силу Сердца Демона: еще вчера я лежал при смерти, а сегодня свеж как огурчик». Как и сейчас…

Блоха, почувствовав мое возбуждение, сильно укусила меня за хвост. Я попыталась поймать негодницу, но она, как всегда оказалась неуловима.

Так на чем я остановилась? Если предположить, что чудесное выздоровление Анри связано с Сердцем, значит оно где-то здесь. Тогда как оно сюда попало? Классная Агнесс украсть не могла. Бедная тетушка и раньше была чиста как ангел, а в нынешнем ее положению и подавно. Нора? Никогда. За нее я поручалась бы, как за саму себя. Я задумчиво взглянула на Пиппино. Он сразу перестал жевать горбушку и возмущенно заверещал на меня.

А ведь он известный любитель дамских безделушек. Правда, в институте драгоценностей ни у кого из нас не было. А вот как только Нора стала придворной дамой… Пиппино обожал, когда она приходила, и сразу принимался за ее прическу. Чтобы заполучить обратно шпильки, приходилось гоняться за негодником по всему дому. Мы с Рианом справлялись с этим делом весьма успешно, а вот когда Нора навещала Агнесс без нас, возникали проблемы. На новые шпильки уходила половина месячного жалованья подруги, но положение обязывало.

Мое сердце бешено застучалось. Я чувствовала, что близка к разгадке. Спрыгнув с кровати, я медленно двинулась к клетке Пиппино, по-новому взирая на нее. Выглядела она весьма впечатляюще. Классная Агнесс, даже находясь в помрачении сознания, каждый день полировала золотые прутья и стелила на пол новую чистую тряпицу, зная, как ее питомец трепетно относится к своему жилищу. Хоть и редко в нем находится. Я, однажды побывав там, отлично понимала почему — пол там был крайне неудобный, с выступом посередине.

Я привстала, опершись передними лапами на край стула, и принялась внимательно рассматривать днище клетки. Внизу оно было толстое, покрытое серебром, а поверху еще и привинчены доски ценного железного дерева. Такое утяжеление клетки имело свой резон. Порода, которой принадлежал Пиппино, была не только чрезмерно дорогой, но и очень своевольной. Чуть что не так, сразу начинает прыгать, возмущаться, раскачивать клетку. И чтобы клетка эта не опрокинулась в отсутствии классной Агнесс, она велела кузнецу ее утяжелить.

А что, если мастер решил использовать часть оплаченного материала для своих нужд? Хорошая сталь всегда в чести. Грех растрачивать на обезьян то, что может пойти на мечи и доспехи.

Мои размышления были прерваны грубейшим образом. Пиппино, взвыв, спикировал с плеча Ирги и впился зубами в мое ухо. Обезумев от боли, я запрыгнула в открытую клетку, а взбесившаяся обезьяна за мной следом. Она думала меня напугать. Меня! Да я с дозором справилась, неужто отступлю перед противной обезьяной? Разумеется, я приняла бой.

Уверена, я задала бы Пиппино хорошую трепку, но судьба распорядилась по-другому: хромой стул под нами хрустнул и начал падать. Подскочившая ведьмочка успела поймать его, и бутыль с огненной водой тоже. А вот нас — нет. Клетка рухнула ей прямо на ногу. Судя по истошному воплю, клетка действительно была очень тяжелой. Вспылив, Ирги со всех сил пнула ее вместе с нами в стол. Тоже, между прочим, шатающийся. Мы чудом успели выпрыгнуть наружу за миг, как дубовая столешница обрушиться на клетку. Каждый в свою сторону: Пиппино на портьеру, а я к Анри на кровать.

— Твою мать, — потрясенно выдохнул Анри.

Он вскочил с кровати и присел рядом с разломившейся пополам столешницей. Из-под кучи ветоши, словно усы тараканов, торчали золотые прутья. Некоторое время я видела только его спину. Даже Ирги перестала извергать проклятья, завороженная эпичностью момента. Наконец, Анри обернулся и посмотрел на меня. На его лице застыло престранное выражение, когда он разжал ладонь.

Там лежало Сердце. Черное Сердце Демона.

10. Эти сложные братско-сестринские отношения

Почему всегда так? Спасаешь всех, тайники находишь, а тебе потом никакой благодарности. Между прочим, там не только Сердце оказалось, но еще пять золотых монет. К неописуемой радости Ирги и продолжительной истерике Пиппино. Чтобы он пришел в себя, ему в соседней лавке конфет да фрукт эльфийский купили — манго называется. А мне куриную грудку пожалели. Скормили ее Анри, как выздоравливающему организму, швырнув мне крылья, горлышко и гузку.