Я тебя не знаю

От этих слов опять все тело покрылось мурашками. Подхватил за талию и подсадил на стиральную машинку, поднимая мои ноги к груди и склоняясь между ними, отодвигая полоску мокрых трусиков в сторону и проводя по дрожащей плоти языком. Вверх и вниз, зажимая мне рот ладонью и усиливая нажатие губ и языка, а я впиваюсь в его волосы, прижимая сильнее к себе, стараясь не мычать, только дышать со свистом под шум воды и под шипение Кирилла. Скользнул двумя пальцами мне в рот, и я в изнеможении обхватила их губами, кусая и зажмуриваясь, изо всех сил стараясь не застонать и не закричать. Сбросил мои руки и вошел в меня пальцами другой руки, заставив изогнуться и удариться головой о кафель, упираясь пяткой в поверхность машинки, кусая сильнее его руку, опять зажавшую мне рот. Не двигает пальцами внутри, только дает почувствовать, что они там, во мне, и дразнит клитор кончиком языка. Долго. Так долго, что на глаза наворачиваются слезы и трясет так, что я еле сдерживаю эту дрожь. То судорожно втягивая живот, то расслабляясь, чтоб снова сжаться, кусая мякоть его ладони. Срывает меня со стиралки, наклоняет вперед, укладывая на нее, и я уже не просто трясусь от нетерпения, меня ломает, я выгибаюсь ему навстречу в первобытном желании почувствовать в себе. Немедленно.

— Я буду трахать тебя по-всякому, маленькая. Руками, языком, членом. Я такой голодный, что мне хочется тебя сожрать, выпить, вылизать, искусать и снова отыметь, — шепотом на ухо и, спустя бесконечные секунды ожидания, вместо его члена, снова чувствую язык.

Тягучие прикосновения с резкими толчками внутрь, и теперь я сама кусаю свои же ладони, чтобы не издать ни звука. Сжимает мои ягодицы все сильнее, толкаясь языком и тут же обхватывая губами клитор, и сильно втягивая в рот, заставляя трястись и истекать потом, прижиматься лицом к поверхности машинки, чувствуя, как дрожит все тело от возбуждения и бешеной жажды разрядки.

Едва я начала задыхаться, широко раскрыв рот в приближающемся оргазме, услышала скрип расстегиваемой ширинки. Я распахнула глаза, приняв его до упора, а застонал все же он, дернувшись всем телом и стиснув мою поясницу двумя руками. Несколько мгновений на осознание, и все так же сжимая мое тело, приподнял за ягодицы чуть вверх и насадил на себя, схватил за затылок, наклоняя, заставляя прогнуться назад и впиваясь в мои губы, повернув за скулы к себе.

— Ждала? — первое слово за все это время, продолжая врываться в меня все быстрее, — говори, ждала?

— Да…

— Скажи, я ждала тебя, Кирилл, — срывающимся шепотом, и я тянусь дрожащими руками открутить кран еще сильнее.

Мне не говорить хочется, а кричать, потому что он останавливается, ожидая ответов, и я сама пытаюсь двигаться, но он держит сильными ладонями, обжигает горячим дыханием затылок и снова толкает вперед на машинку, не двигается… а я чувствую его член внутри себя и сжимаю его в бессильных судорогах нарастающего возбуждения.

— Говори…

— Я, — легкий толчок, и я кусаю губы, чтоб не сорваться на стон, — ждала тебя, — откинуться назад, когда прошелся пальцами по позвонкам и потянул за волосы, заставляя прогнуться, — Кирилл.

И на своем имени приподнял, перехватывая под ребрами и сильно насадил на себя, сжимая другой рукой мою грудь, потирая напряженный сосок двумя пальцами. От удовольствия закрылись глаза. Кирилл двигался сам все быстрее и быстрее, ударяясь о мои ягодицы, и звук этот был настолько безумно эротичен, что заставлял меня сокращаться вокруг него еще сильнее в надвигающемся оргазме.

Я смотрела на него через зеркало из-под отяжелевших век, жадно впитывая этот дикий образ мужской похоти, по которому так соскучилась — на стиснутые сильные челюсти и упавшую на лоб темную прядь волос, на кожу, блестящую от пота, и пульсирующую на виске жилку. На искаженное, как от боли, лицо. Кирилл качнул бедрами и вошел в меня так глубоко, что я чуть не закричала, и он тут же опять закрыл мне рот ладонью. Не в силах сдерживаться, я уже сама извивалась навстречу, задыхаясь от страсти.

— Ты мне нужен, — захлёбываясь тихими стонами, — ты мне так нужен.

Стонет вместе со мной, уткнувшись лицом мне в затылок, двигаясь резче и сильнее, пока я не замерла на доли секунд, чтобы выгнуться в его руках, содрогаясь в нереально остром оргазме, заходясь в беззвучном крике под его ладонью и чувствуя, как утянула его за собой, как тихо рычит мне в унисон, судорожно толкаясь внутри и изливаясь в меня горячим потоком нашего общего голода.

Потом мы долго мылись в ванной и, как преступники, по одному крались в спальню, стараясь не шуметь и не скрипеть половицами. Этой ночью я впервые крепко уснула. На нем. У него на груди. Как когда-то. Как и всегда раньше. И я была счастлива до безумия. Счастлива тому, что раньше казалось таким обыденным. Счастлива тому, что раньше не ценила, а считала само собой разумеющимся.

Глава 18