Я - твое поражение (СИ)

Багой умолял великого царя разрешить ухаживать за вами, он ломал руки и бил себя в грудь, беспрестанно повторяя, что хочет искупить вину. Искандер, не слушал, он отшвырнул Багоя, стоящего перед ним на коленях, и бросился бежать к вам, более ни разу не навестив моего друга. Повергая его в отчаянное горе.

Рассказ Нияза утомил меня, положил голову на подушки, я закрыл глаза, думая о страданиях ненавистного евнуха. Странно, но я не находил в его боли мстительного удовлетворения, не радовался унижению врага, скорее безразличие к его судьбе, и возможной смерти, легло целительным пластырем на раненое сердце.

Ты же, не в шутку задался целью возродить былые отношения. Дня не проходило, чтобы я не получил роскошного подарка. Лошадь, новые доспехи, золотые браслеты с рубинами. Рабов, эфиопов, числом двенадцать, в придачу к роскошным носилкам и конечно, книги. Походе ты вознамерился подарить мне все знания существовавшие в империи. Вечерами, ожидая тебя на ложе, я подолгу разбирал древние свитки. Ты приходил, неся с собой очередной сюрприз, и корзину с собственноручно собранными гранатами в нижнем парке дворца. Знал, как сильно я люблю эти алые фрукты, имевшие сок цвета крови. До полуночи мы обсуждая дела страны, армии, сочиняли законы и указы, соприкасаясь плечами, встречаясь пальцами, словно в потёмках, искали пути примирения. В те дни, ты позволил мне даже читать письма твоей матери и личных тайных шпионов, с улыбкой прикладывая каждый раз царственную печать к моим губам. Я единственной, кто был удостоен такой чести, ни до меня ни после, более никто не облекался подобной властью и доверием. Мы целовались. Целомудренно, без страсти. Целовались, чтобы подтвердить любовь не угасшую в нас ни при каких обстоятельствах, иногда занимались сексом. И все же нечто чужеродное, какая-то неизбывная печаль скользила в жестах и словах, мы оба сожалели о чем-то навсегда ушедшем, о том, к чему нет возврата. Выбрав день, когда ты с утра уехал на смотр недавно прибывших из Македонии новобранцев, в сопровождении Нияза и Феликса, посетил Багоя.

Найдя его в крайне угнетенном состоянии духа.

- Здесь, - почтительно склонился Нияз, указывая на дверь, сам же остановился, боясь переступить порог. Рядом не оказалось стражи, чтобы объявить о моем появлении и потому я прошёл без доклада, появившись как всегда, неожиданно и неотвратимо. Едва войдя в дверь, покачнулся, от того, что в нос ударили ароматы ладана и кедра, вся комната оказалась прокуренная тяжёлыми похоронными благовониями, её хозяин сидел спиной к вошедшему, прямо на полу, в изорванной на плечах чёрном одеянии.

- Багой?!

Он повернулся, и, о боги! Все лицо евнуха было в глубоких алых царапинах, губы высохли и потрескались, глаза, ранее сравнимые в нежности с глазами серны, потухли. Разглядывая соперника, я отметил опытным взглядом, что ссадины свежие и нанесены отнюдь не мною.

- Плохо выглядишь, с дворцовой кошкой подрался?

Перс молчал, не шевелясь, пристально смотря на вошедшего, снизу верх. Желая, как-то заполнить неловкую паузу, я разыскал стул и сел напротив. Демонстративно положив ногу на ногу.

- Отвечай!

- Это следы моих ногтей!

- Одежда порвана, лицо грязно! К тому же, ты воняешь как старая лошадь после дня пахоты!

- Да, мой господин.

- Не смей меня так называть! Лживый шакал, подобравшийся ко льву благодаря лицемерию и хитрости, предавший моё доверие, отплативший злом за спасение жизни! Впрочем, о чем я говорю, с человеком лишённым всякого понятия о чести. Я пришёл не унижать тебя, и даже не злорадствовать, меня мучает один вопрос, который я хочу тебе задать. Почему, Багой? Почему, тот кто был возлюбленным Дария, царя мира, так скоро забыл его? Почему ты не умер, узнав об бесславной кончине своего возлюбленного?! Или те чувства, это твоя очередная химера?

- Нет, мой господин. Я любил царя и был ему предан! Я предан и вам, но, Аль Скандир он.. был.. сильно пьян. Я спрятался за ширмой… он звал… я не хотел выходить… он нашёл!

- Я не нуждаюсь в подробностях твоих мерзостей!

- Он взял меня силой! Клянусь!

- Силой?! То, что я видел, не смахивало на насилие! Хватит Багой, я сыт твоей ложью! Ты потерял последний шанс на моё понимание, потому сегодня же, собери вещи и навсегда покинь дворец. Убирайся, пока я ещё могу сдерживать себя.

Евнух закрыл лицо руками, плечи его опустились, он свернулся в маленький жалкий комочек, у моих ног, умоляя о милости. Не глядя, я круто развернулся и быстро вышел, думая, что вижу его в последний раз.

К тому времени, все было готово к походу на Сузы, древнюю столицу, крупнейший город ещё не покорившийся окончательно. Город, который как ворота раскрывал нам прямую дорогу на Персеполь, величайшее из всех создание гения восточных строителей. Задержанный моей болезнью, ты даже намёком не признавался в нетерпении скорейшего похода, превратившийся в врачевателя, отмёл все иные заботы, кроме как о моем здоровье. Я не был бы Гефестионом, если бы не понимал этих страданий, и едва оправившись, категорично заявил, что пора бы нам отправиться на юг и взять то, что твоё по праву.