Я - твое поражение (СИ)

Тебя отыскали в гуще гетайров. Неотвязчивый Птолемей, Гарпал и Леонат с Филотой сбились в небольшую кучку, словно защищая от всякого посягательства. Помня небольшую утреннюю размолвку, я постарался держаться в отдалении, не мешая тебе высказывать радость от встречи со старым другом. Теперь и для меня день почернел, закрывшись грозовыми тучами ревности. Ты улыбался Протею, участливо выспрашивал его о здоровье. Несомненно, его состояние сейчас волновало тебя более моего. В бессильной злобе я пил одну чашу за другой, стремясь кислым вином залить клокочущую в душе ненависть.

— А тебе не хватит, красавчик?

Черный Клит, наблюдавший со стороны, как я безобразно напиваюсь только от того, что царевич милостив с его племянником, пришёл нам обоим на выручку.

— Отвали, — я сделал слабую попытку вырваться из его грубого захвата сзади.

Клит мягко отобрал у меня очередную посудину и выплеснул вино на пол.

— Если не научишься доверять Александру, то скоро ему наскучишь. Вот тогда и пиши пропало.

— Как я вижу, желающих узреть моё падение становится всё больше! Переживаешь за родственника? Ну тогда передай слово в слово: если он хотя бы только в мыслях посмеет приблизиться к Александру, я его разорву.

— Какие мы страшные, когда пьяные! — громогласно захохотал Клит, обращая на себя всеобщее внимание. — Друг Гефестион, поверь, в мире есть кое-что и получше мягких царских постелей. Дым походных костров, щелканье сырых сосновых ветвей, аромат хвои, нет, впрочем, тебе не понять.

— Учишь мальчика уму разуму? — раздался сбоку голос Пармениона. Отец Никанора и Филоты, приглашённый с сыновьями на смотрины, и уже немного хмельной поддержал Клита: — Ему действительно пора прекратить ребячиться и стать серьезнее. Пусть берёт пример с моего старшего: не далее, как вчера, Александр назначил его гиппархом, оказав великое доверие.

Гиппархом?!

Они смеялись надо мной, и в их речах скользило презрение. Действительно, многие мои ровесники уже имели назначения и командовали различными подразделениями войск, а я по-прежнему носил звание личного друга! Не больше и не меньше!

Вырвавшись из недружелюбного окружения, я бросился к тебе.

— Александр, это правда?

Ты, оторвавшись от разговора с Протеем, настороженно взглянул на меня.

— Гефестион, ты пьян?

— Не имеет значения! Ответь! Ты назначил Филоту гиппархом кавалерии, а Никанору дал в подчинение гоплитов? Птолемей тоже получил свою часть из твоего войска? Да?

— Да, и к чему эта пьяная истерика?

— К тому, что ты меня не ценишь! О боги, разве я мало сделал? Ушёл из семьи, бросил родового покровителя, сражался с тобой бок о бок… и что получил? Молодец, Гефестион, на золотой перстенёк.! А будешь служить лучше, я тебе ещё цепочку выделю! Да подавись ты своими побрякушками…

Внезапно я не смог более выкрикивать оскорбительные тирады. Перехватив поперёк тела, ты закинул меня на плечо и потащил прочь из зала, пытаясь одновременно зажимать рот. Не соображая, от злости я даже укусил тебя. Трижды.

— Совсем рехнулся, ты чего вытворяешь! — облизывая окровавленную руку, рявкнул ты. Привалив меня к стене, принялся растирать уши, приводя в себя. От резкого прилива крови к мозгу я осознал происходящее и помрачнел.

— Кажется, я действительно хватил через край.

— Кажется?! Ты орал на меня в присутствии Аттала и его родни. Ты унизил меня в глазах друзей. Ты выставил на посмешище мои решения! О, если бы я раздавал должности за глупость и непочтение, за неблагодарность, ты бы давно стал вторым человеком в государстве. Я сильно рассержен на тебя, филэ, не усугубляй нашу размолвку! Иди к себе и протрезвей. Вечером мне нужен здравомыслящий спутник.

— Так возьми Протея, он отлично подойдёт на эту роль! И будет не против оказать, тебе, о повелитель, и иные услуги!

— Дурак!

Размахнувшись, ты ударил меня по лицу. Несильно, потому что в последний момент удержал руку и только скользнул по щеке. Но мне и этого показалось достаточно: схватившись за ушиб, я содрогнулся всем телом, и побежал прочь. В голове билась одна мысль: Александр обругал меня и ударил. Парменион смеётся надо мной, Птолемей презирает, а сволочь Филота теперь вправе отдавать приказы. У одной из колон я остановился, осознав, что нечем дышать. Шею сжимала невидимая удавка обиды.

— Гефестион? Ты чего здесь?

Мелеагр с Фаддеем, инженеры, проходили мимо и, будучи изрядно навеселе, не сразу заметили моё состояние.

— Я? Ищу выпить.

— Так пошли с нами, в нашем дворике вино льётся рекой и мясо жарится на сотне вертелов. Скидывай свои придворный лоск, дружище, и вперёд!

Шатаясь от хмеля, друзья подхватили меня и едва ли не волоком потащили к себе. Там ты и нашёл меня. Совершенно потерявшего человеческий облик, в обнимку с недавно изобретённым водоподъёмным колесом, которое я именовал самым прекрасным созданием человечества и целовал в бронзовой обод.

Стыдно.