Я уйду с рассветом

Шарлотта прижала к себе девчушку и замерла. Несмотря на темень, я разглядел, как округлились ее глаза, когда она повернулась ко мне.

— Ffyc![78] — Сначала я краем глаза увидел вспышку. Следом прозвучал выстрел. — Ложись!!! — рявкнул я, толкнув троих ближайших детишек на землю и прикрыв их собой.

Шарлотта пошатнулась, и я решил, что ее ранили. Но она упала на землю, прижимая к груди Анну-Мари, вытащила кольт и дважды выстрелила в сторону, откуда прилетела пуля.

В темноте загремели выстрелы. На северном берегу нижнего озера я разглядел четыре источника вспышек. Я свистнул, чтобы привлечь внимание Шарлотты, и, когда она обернулась, дал ей знак придержать огонь. Почти сразу стрельба прекратилась.

Дети, которых я прикрыл своим телом, тряслись от страха, но молчали. Я подтолкнул их обратно под покров деревьев и приложил ладонь к земле, чтобы они поняли, что надо залечь. Они поползли выполнять команду, а я направился к Шарлотте.

— Отведи детей как можно дальше в лес и лежите там тихо, — прошептал я ей прямо в ухо.

Она схватила меня за локоть:

— Что ты собираешься делать?

Я достал люгер и припал к земле:

— Пойду поохочусь.

— Тогда я спрячу детей и отвлеку их внимание, чтобы ты смог зайти сзади. — Шарлотта передала Анну-Мари одной из старших девочек и начала тихо объяснять ребятам, что им делать.

— Очень хорошо. Обойду их со стороны хребта.

Она поспешила увести детей с линии огня, а я, пригнувшись, двинулся под прикрытием деревьев наверх по неровному изгибу хребта. Когда из темноты возникла тень, я, на миг испугавшись, присел на корточки. Но это оказался Отто, который присоединился ко мне.

Наконец в ночи зазвучали выстрелы Шарлотты, и ей ответили четверо. Я побежал, Отто — за мной. Обогнув береговую линию, мы устремились в чащу и наверх, чтобы зайти с тыла.

Да, их было четверо, и это были немцы. Углубляться в лес они не стали. Из-под низкого каменного навеса солдаты вели беспорядочную стрельбу по деревьям, где находились Шарлотта и дети. Шарлотта перестала отстреливаться, но я старался не думать о худшем. Отто рядом со мной сжался в пружину, дрожа всем телом. Когда двое из стрелков остановились, чтобы перезарядиться, я пошел в атаку.

Того, что держал винтовку, я подстрелил первым, попав ему в плечо. Он крутанулся, падая набок, вскрикнул от шока и боли и выронил ружье. Вторая пуля попала ему в грудь, отбросив его на скалу. Он упал замертво.

Мимо просвистела пуля, да так близко, что я ощутил движение воздуха и в ушах у меня зазвенело. Пуля угодила рядом со мной в ствол дерева, в лицо и шею полетели щепки.

Отто тенью-молнией кинулся на стрелка. Он взлетел и впился зубами в руку с пистолетом. Оружие выстрелило, но пуля лишь взрыла землю и камешки в нескольких метрах от меня. Пес повалил стрелка на землю, и тот завыл от боли, когда острые клыки впились в его плоть.

Двое других постарались перегруппироваться. Третья пуля из моего люгера пронзила горло того, кто целился в пуделя. Падая, немец безуспешно пытался перекрыть брызнувший фонтан крови. Еще один уронил магазин, который суетливо запихивал в ствол пистолета, и уставился на меня глазами, полными ужаса. Пистолет выпал, и пока он поднимал вверх руки, моя пуля поразила его в лоб. Голова солдата дернулась назад, как будто его толкнули.

Не дожидаясь, пока он рухнет на землю, я повернулся к Отто и последнему нацисту. Пудель рычал и тряс руку немца, пытавшегося встать на ноги. В руке, которую он занес над головой, блеснуло лезвие ножа. В эту руку я, не целясь, выпустил оставшиеся три пули. Вторая угодила в предплечье до того, как солдат успел вонзить нож в пса.

Отбросив в сторону пистолет, я двинулся вперед и пнул немца ногой в лицо. Он свалился обмякшей грудой, но, когда я присел около него, улыбнулся, глядя мне в глаза. Нос у него был расквашен, губы и зубы залило кровью.

— Хайль Гитлер… — прохрипел он.

Я пригнулся к его уху:

— Да пошел ты со своим Гитлером!

Он засмеялся, издавая безумные булькающие звуки. И все еще смеялся, когда я свернул ему шею.

Я откинулся назад. Руки дрожали, каждый удар сердца гулко отдавался в ушах. Я потянулся к пуделю, который все еще не выпускал из зубов руку мертвеца:

— Хороший мальчик. Отличная работа, Отто. Молодец.

Услышав мой тихий успокаивающий голос, он медленно разжал хватку. Я ощупал его, убедившись, что он не ранен, и ощутил лишь легкое дрожание мышц под кожей. Я погладил его по спине и бокам, и вскоре он перестал трястись.

— Ты мой большой мягкий cariad bach.

Он завилял хвостом и уткнулся мордой мне в грудь.

Вскоре восстановилась ночная тишина, и был слышен только крик совы, мрачно призывавшей своего милого. Я поднялся на ноги, разыскал в траве люгер и пустился в обратный путь по неровному берегу. Завидев меня, Шарлотта выступила из тени.

Отто бросился ей навстречу, и она положила руку ему на голову.

— Ты не ранен, Рис?

— Нет. Как ты? Как дети?

— Испуганы, но целы. — Она взглянула на берег. — Кто это были?

— Небольшая группа немцев.

— Из северной части долины?

— Нет, думаю, это другие.

— Есть еще?