Я вам не ведьма

Бедный Аксель, умаялся! Правда, сейчас, несмотря на утомительное бодрствование, он выглядел лучше, нежели в спальне Саймона. Может, дело в освещении, может, в душевном подъеме. Я жива, здорова, не тронута, герцог снова взял его на работу, долгожданная месть близка – как тут не воспрянуть духом!

Каменные полы в замке холодные, повсюду сквозняки. Пока, поджимая пальцы, добралась до Акселя, успела продрогнуть. На мне по-прежнему была только нижняя рубашка, которая при всем желании не могла согреть. Надо бы раздобыть одежды, не сидеть же целыми днями под одеялом!

От Акселя пахло лошадьми и травами. Осторожно скользя ветошью по телу, то здесь, то там замечала синяки. Кто бы ни выхаживал Акселя, он потрудился на славу, даже перелом срастил. О том, что он был, свидетельствовало поведение сероглазого, то, как аккуратно он обращался с левой рукой, старался ее не нагружать. Ребра тоже пострадали. Их стянула тугая повязка. Больше всего пугала голова, но Аксель заверил, там сущий пустяк:

– О камни ударился.

– Сейчас бы ванну! – мечтательно добавил он и прикрыл глаза.

Кажется, ему нравилось то, что я делала.

– Боюсь, с ванной придется обождать.

Я в очередной раз смочила ветошь и провела ей по мерно поднимавшемуся и опускавшемуся животу. Вроде, ничего такого не делала, но меня не покидало ощущение, будто я занимаюсь чем-то непристойным.

– Ну вот, штаны намочила, раззява! – досадливо поморщился Аксель.

Действительно, зазевалась.

– В мокром спать не буду! – предупредил сероглазый и, избавившись от штанов, недолго думая, всучил их мне: – На, повесь куда-нибудь. Запасных нет, придется высушить.

Кровь прилила к щекам. Я самым глупым образом замерла с ветошью в одной руке и мокрыми грязными штанами в другой. Проследив за моим взглядом, Аксель лукаво усмехнулся:

– Там что-то новое выросло, или соскучилась?

Теперь покраснела даже шея, и я отвернулась.

Мог бы исподнее надеть, не дома!

– Так соскучилась? – продолжал упорствовать Аксель.

Обняв меня со спины, он шаловливо прошелся по груди.

– Нет! – соврала я и кое-как вырвалась.

Сам просил штаны высушить и сам же не дает.

На самом деле я скучала, очень скучала. Только и думала, что об Акселе. О его голосе, руках, даже бесконечных придирках. Вот и теперь с удовольствием бы устроила голову на его груди, сидела бы так вечность, но ему другого хочется. А мне? Да и какой ему секс? Пару часов назад Аксель с трудом на ногах держался. Он же сознание потеряет! Швы разойдутся, все старания лекаря насмарку. И все я виновата. Не стоило краснеть и пялиться. Подумаешь, голый мужик! Аксель вообще наготу не осознает, в их мире это нормально. Да и прав он, чего я там не видела? Нет же, зарделась как институтка! Теперь, если что случится, будет на твоей совести.

И все же мне хотелось его коснуться. Прижаться к горячей коже, осторожно, чтобы не причинить боли, погладить по спине, ощутить твердые мускулы под кожей. Считалось ли это желанием? Не знаю. До недавних пор я вообще имела крайне смутное представление об интимной жизни, да и наш первый раз был безумно далек от идеала. И все же… Наверное, спустя время, я дала бы Акселю еще один шанс. Но не сегодня. Пусть ложится отдыхать и думать забудет!

– А вот я скучал.

По-прежнему бесстыже голый Аксель со смешком дернул за подол моей сорочки. Она задралась, обнажив все прелести.

– Снимай и пойдем в постель, – поглаживая, шептал искуситель.

Ухватившись за подол обеими руками, – к черту штаны! – покачала головой.

– Аксель, прекрати! Ты ранен…

– Но не калека.

Сероглазый попытался поцеловать, но я увернулась и в сердцах метнула в него мокрой ветошью.

– Да угомонись ты! Кажется, мы все уже обсудили.

– Вот-вот. – Упрямец предпринял еще одну попытку меня раздеть. – Я представил тебя герцогу как невесту, скоро ты подаришь мне первенца. Почему бы не сделать его в замке злейшего врага?

Опешив от подобной наглости, упустила инициативу и вскоре оказалась с Акселем на равных, то есть голой. Мои слабые протесты задушили на корню, пришлось смириться с желанием некоторых усугубить свое выздоровление.

В какой-то момент я потеряла контроль над собственным телом, перестала анализировать, чего хочу, а просто выгибалась навстречу губам Акселя. Сейчас все было иначе. Никакой отстраненности, только новое, уносящее в жаркий туман чувство. Где-то на подкорке сознания мелькнули мысли о том, что так нельзя, все неправильно. Но мне было так хорошо, не до былых глупых установок.

Никакой боли, никакой гадливости. Все казалось естественным. Позабыв о ранах Акселя, заключила его в кокон рук и ног. Господи, не желаю его терять! Хочу ощущать его тепло, чувствовать его горячее сбившееся дыхание на коже. Ох, надеюсь, я не навредила ему! Та гримаса, это от боли или удовольствия?

Не знаю, сколько все продлилось. Казалось, мы только повалились на постель, а вот уже Аксель перекатился на бок.

Ох, всем хорош секс, только мужчина слишком тяжелый!