Читаем Я всё ещё не спел… полностью

Затерялся мальчик в подсолнухах,Заблудился, и рад тому,Лепестков горсти он бросает жёлтыеВверх, и ловит их на лету,И смеётся солнцу и времени,Звукам, запахам… Счастлив он!Не подвластный житейскому бремени,Всласть свободою упоён.Невдомёк мальчишке, неведомо,Что и как, когда, почему.Пусть он радуется жизни, заведомо,Пусть!.. Не будем мешать ему…

На смерть часовщика

Души прекрасной был он человекомИ век прожил свой вовсе не напрасно,Ход уточнял часов, сверяясь с веком,И стрелки подводил, сему согласно.Но не был отрок времени подвластен:Часы, минуты провожая в вечность,К земным суетам мало был причастен,Внутрь загоняя жизни быстротечность.В глазнице линза; с скальпелем, с пинцетомВ руках, хирургом выглядел он, право,В халате чистеньком, склонясь пред светом,Он колдовал, и в том была отрада.Копался он во внутренностях сложныхСистем часов и точных механизмов,Сбирал их по частям, коль было можно,От маленьких спасая катаклизмов.Искусной гравировкой отличалсяЧасов даримых, даты проставляя…Всего не перескажешь… ЗанималсяДелами он святыми, ублажаяТворца, взывая звоном колокольнымК нему с вершины праведного храма;Он праведником был и сыном Божьим,Всевышнему душой служил исправно.Справлял он тризны, правил панихиды,Был крёстным разным поколеньям века.Но вот фальцетом взвизгнула пружинаИ… лопнула: не стало человека!Теперь ему поёт привольный ветерИ ветви древ клонит к упокоенью.Спи, друг, спокойно! Всё на этом светеКогда-то будет предано забвенью.

Коль вдруг…

Коль вдруг судьба от вас случайно отвернётся,Под зад коленкой ей поддай, без сожаления.Она лицом к вам непременно повернётся,Дабы узнать, кто сообщил ей ускорение.

Осень листья разбросала

Осень листья разбросала,Хоть сама того не знала,Что зима уж на слухуС красным носом и санями,Самоваром с уголькамиИ порошей на снегу.Иней светлится на лавке,Воробей по жухлой травкеПрыг да прыг. Блудливый котНе спеша к нему крадётся:Видно рыжему неймётся;Пёс в кустах чего-то ждёт.Шаг прохожих торопливый —Признак осени дождливой.Вот затеял кутерьмуОблаков промозглый ветер,Закружил их, словно вертел,Превратившись в чехарду.Беломраморные своды —Небожители погоды,Что-то нам они сулят.Опускаются всё ниже,Древ верхушки нежно лижут:Расставаться не хотят.Это, знать, зимы примета,Скоро ждать её привета.Загалдели снегири;Распушили ветви ёлки,Их зелёные иголкиВниз спадают до земли.Закурлыкали, запелиЖуравли в холодном небе,Клином правильным летят,И глазницами пустымиОкна с нишами прямымиСквозь завесу тьмы глядят.

Коль огорчение…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия