«Я вырос в сталинскую эпоху». Политический автопортрет советского журналиста

Признаю, что в статье «Глазами классиков» и в пьесе «Жертва обстоятельств» я действительно изложил свои антисоветские измышления. Так, в статье «Глазами классиков» я допустил примешивание к литературным репликам, правильным по своей сути с литературной точки зрения, своих неправильных и вредных антисоветских политических выводов, которые у меня в некоторых местах даже не сообразуются с общим тоном диалогов. В частности, в монологе Чернышевского я изложил свой антисоветский взгляд на труд в советских условиях и идею применения в Советском Союзе – наряду со свободным трудом – «рабского» труда заключенных. Я допустил также антисоветское сравнение строительства египетских пирамид со строительством канала Волго-Дон с целью показать, что «нечего хвалиться этим строительством, и до вас строили» […] Целый ряд антисоветских измышлений я изложил в заключительной главе этой статьи устами участников совещания классиков, и особенно в реплике Некрасова: «Я напишу в новом варианте “Размышление у парадного подъезда” и “Кому живется весело, вольготно на Руси”». […] Кроме того, я признаю, что в реплике Иванова модному литератору: «Таким, как ты, слава куется в Кремле» – мною заложена антисоветская мысль, ибо модный литератор, выведенный мной в пьесе, это тип антисоветский, и, безусловно, утверждение о том, что антисоветскому типу слава куется в Кремле, есть антисоветское утверждение. В этой же пьесе в монологе Иванова о русском народе изложено преувеличенное, болезненное мнение о якобы неправильном отношении к одаренным людям русской национальности. В этом монологе я частный случай с Ивановым возвел в степень политически неправильного и вредного обобщения. Должен признать также, что в сопроводительной записке к этой пьесе в адрес Фадеева, написанной мной в одном экземпляре, я провел абсолютно вредную и неправильную, следовательно, антисоветскую, аналогию нравов нашего времени с нравами времен Екатерины II[509].

Иными словами, Михаил Данилкин не стал оспаривать резолюцию бюро областного партийного комитета, признавшую его сочинения антисоветскими. Здесь он прибег к приему, давно освоенному членами ВКП(б) – КПСС: всегда признавать правильными любые решения, принятые партийными инстанциями, ничем не выдавать свое несогласие с ними. Квалифицировало бюро обкома несколько произведений писателя Данилкина антисоветскими – стало быть, ему надо с ним согласиться даже в кабинете следователя, тем самым снова продемонстрировать свою полную партийную лояльность. Тем более, что он еще до исключения из партии называл именно эти тексты «крайне дерзкими и пугающими»[510]. На сторонний взгляд – даже крамольными: «Все остальные произведения (кроме “Жертва обстоятельств” и “Глазами классиков”. – О. Л., А. К.) “крамольными” не считаю»[511]. Или: «вычеркните крамольные (явно, притом) фразы и выражения»[512].

Признав то, что от него хотел следователь, Михаил Данилкин тут же решил объясниться, почему он совершил такие «абсурдные действия, приведшие его в мир преступников», назвав слабость характера: