Я, звездный рыцарь, или Выйти замуж за героя

— Ничего. Пытался удержать управление машиной и убраться подальше. Мы, если вы не заметили, были подбиты!

— И собираетесь предъявить иск о возмещении материального ущерба с установкой пришедших в негодность деталей за счет поставщика?

Берген так энергично закивал, словно судьба всех его людей зависела от часто и амплитуды кивков.

— Именно так! Устроители Скачек обещали, что за свой счет починят любой корабль, корпус или движки которого не выдержали чрезмерных перегрузок и… сломались. А мы сейчас на мели, так что решили не упускать возможность проаппгрейдить и отремонтировать кое-какие детали. Можете проверить. Мои техники по первому требованию предоставят вам полный отчет о состоянии всех систем корабля!

— То есть, решили поживиться за чужой счет?

— Устроители Скачек сами предложили! Грех было не воспользоваться!

— Тогда почему вы участвовали в нападении вместо того, чтобы продолжать гонку?

— Не поверите, — улыбнулся Берген своей фирменной ухмылочкой, которая часто помогала при работе с клиентами и их женами. — Но я увлекся! Было так интересно посмотреть на бой изнутри… Держу пари, я там был такой не один.

Гурий припомнил, что среди задержанных было несколько относительно молодых мужчин, которые, не сговариваясь, твердили одно — они тут случайно, их привело любопытство, они сами не поняли, куда ввязались. И так далее.

— Мы проверим эти факты, — кивнул Гурий. — А сейчас следуйте за этими парнями.

Он кивнул на шестерку полицейских. Те не тронулись с места, лишь выразительно качнули дулами бластеров вверх-вниз, но спорить расхотелось. Экипаж оттеснили в одну сторону, самого Бергена и первого пилота с навигатором — в другую, где надели на всех троих силовые наручники.

— И куда нас сейчас?

— Пока никуда. Посидите в местной тюрьме, подумаете. Мне сейчас заниматься вами некогда — я очень спешу, — ответил Гурий. — Займусь позже, я или кто-то другой, но сейчас мне на самом деле некогда.

Карла оказалась рядом. Заглядывая в глаза, девушка погладила Бергена по плечу:

— Ты особенно не переживай! Гурий только снаружи такой… твердокаменный. Внутри он самый лучший, самый добрый, самый справедливый на свете. Он во всем разберется и отпустит тебя!

— Детка, — вздохнул Берген, — ты сама-то в это веришь?

— Да! — убежденно воскликнула Карла.

На самом деле девушка старательно убеждала себя, что все идет как надо. В глубине души она во всем сомневалась. Мечта и вымысел трещали по швам под напором реальности. Она успела понять, что твердокаменный капитан Гурий Хват не только снаружи, но и внутри, однако, упрямо не желала этого признавать. В каждом человеке есть что-то хорошее. Вот и в Гурии тоже! Абы кого несравненная Бриллиантина Перламутровая героем романа не сделает! Другой вопрос, что эту доброту и хорошесть надо еще найти… и она ее отыщет! Во что бы то ни стало!

— Уводите, — махнул рукой Гурий. — Живо-живо! Времени в обрез! А мне еще надо столько переделать…

Гурий торопился не зря. Буквально несколько минут назад ему передали сообщение о том, что поймали еще один абордажный бот. Он отбился от основного роя и, подстреленный, ушел в сторону от основной массы. Уже понимая, что вернуться не сможет — топлива оставалось на самом донышке и не хватило бы даже на посадку — бот передал сигнал бедствия. И лишь то, что поблизости шныряли добровольные помощники из зрителей Метеоритных Гонок, позволило одному из таких любителей новых впечатлений не просто поймать сигнал, но и взять бот на буксир, дабы затем доставить на ближайшую станцию. Внутри оказалась не группа пиратов, а один-единственный человек, находящийся на предпоследней стадии декомпрессии и переохлаждения. Поскольку жизненные показатели тела были в пределах нижней нормы, его поместили в регенванну. А пока он приходил в себя, вспомнили об ориентировке, разосланной всем судам. На правом предплечье у рыжего парня действительно нашли какой-то странный шрам, о чем и сообщили по инстанции. Сообщение некоторое время гуляло с корабля на корабль, пока не добралось до «Стремительного».

И вот теперь Гурий не без трепета вступил на борт одной из орбитальных станций, вращавшихся возле Седла. Его ждали, и с порога проводили в изолятор. Только не в медицинский, а временного содержания арестованных.

Прежде, чем переступить порог, Гурий заглянул в экран камеры видеонаблюдения. Голые стены, унитаз, не отделенный от остальной камеры ширмой, две ниши для средств гигиены и сухих пайков. У противоположной стены — простая койка, привинченная к полу. И все. Рыжеволосый молодой мужчина в мешковатом зеленом больничном комбинезоне сидел на постели, обхватив голову руками. Время от времени его тело сотрясала крупная дрожь.

— Ему холодно. Он замерз, — определил Гурий.

— Никак нет, капитан, — врач, присутствовавший здесь же, кинул взгляд на наручный диагност. — На его теле приклеены несколько датчиков. Они должны отреагировать на резкое изменение температуры тела. Эта дрожь — последствия разморозки и побочный эффект от разового приема большого количества лекарств. Если что-то изменится, его переведут в медблок.