Я, звездный рыцарь, или Выйти замуж за героя

Таратора вернулся ближе к вечеру, когда уже не только Карла, но и более терпеливые и философски относившиеся к последним событиям солдаты начали проявлять признаки беспокойства. Колония птицелюдов жила своей жизнью — каждый столб-гнездо занимал кто-то один, поскольку на дальних планетах ксеносы редко создавали брачные союзы, всякий раз для этого возвращаясь в родной мир и поражаясь способности людей размножаться повсюду, даже на космических кораблях. Но по натуре птицелюды были существами общительными, жили большими колониями, и у них имелось понятие большой семьи и стаи, когда птенцов воспитывали сообща, как сообща, вместе, делали абсолютно все. Поэтому ничего удивительного, что в гнездо Тараторы то и дело заглядывали соседи — поинтересоваться, куда и зачем улетел сородич, взять попользоваться что-то из принадлежавших его гнезду вещей, а заодно полюбоваться на таинственных «бескрылых», которые там окопались. Несмотря на то, что каждый нежданный гость потом рассказывал соседям о том, что видел, каждый слушатель считал своим долгом убедиться, что рассказ правдив. И процедура знакомства повторялась с такой точностью, что после пятого или шестого посещения команда начинала предугадывать вопросы, отвечая на них до того, как птицелюды открывали клюв.

Так же охотно, как спрашивали, местные аборигены отвечали и на все вопросы касательно их образа жизни здесь и на родине. Вот только о самом Тараторе отказывались говорить. На все вопросы ответ тут был один: «Не знаю!»

— Так больше продолжаться не может, — Берген проводил очередного посетителя и уселся на пороге, одну ногу свесив наружу, а другой упираясь в пол. — Куда он пропал? Мне тут новости надо срочно узнать, а его где-то носит.

— Может быть, новости слишком велики или их столько, что он не может в них разобраться? — предположил навигатор, отрываясь от своей видеоигры.

— А может, он мог бы сообразить, что нам важна любая мелочь? — парировал капитан.

— И инфранет тут не берет, — с огорчением вставила Карла, в который раз пытаясь настроить свой комм. — Что за отсталый мир!

— Это не мир отсталый, а птицелюды консерваторы. На своих кораблях они экипированы по последнему слову техники, но тут, в резервации, придерживаются старины. Связь у них наверняка есть, но где-то на окраине поселения, в одном из этих домиков, — Берген обвел рукой лес столбов.

— Можно поискать? — девушка неуверенно приподнялась на ноги. — Разве мы обязаны сидеть тут, как приклеенные? Нам разве запретили выходить?

— Нам безопаснее оставаться на месте.

— Ага, после того, как про нас узнала вся колония? Вон еще один гость жалует, — она кивнула на молодого птицелюда, который, отчаянно работая перепончатыми крыльями, перепрыгивал со столба на столб. Бежать по веревочным лестницам было бы не так опасно для здоровья — меньше устаешь — но, видимо, дольше, а он спешил.

— Не похоже на простого любопытного, — Берген вдруг резко отпрянул от входа, утянув за собой Карлу. — К оружию!

Солдаты мигом ощетинились лазерниками, оттеснив Карлу к дальней стенке, так что она почти ничего не видела за затылками и плечами.

— Хуманс! — крикнул птицелюд, сбивая себе дыхание и чуть не промахнувшись из-за этого в прыжке. — Хуманс, Таратора звать! Идти к он! Я водить! Он ждать. Сильно ждать!

— Что-то случилось, — это был не вопрос, а утверждение.

— Он сильно звать. Спешить! — посланец добрался до гнезда, навалился на бортик, тяжело переводя дыхание.

— Раз спешить, тогда мы идти, — кивнул Берген, подхватываясь. — Ну-ка, ребята! Ходу!

Десять минут спустя они бежали в сторону выхода из района. Впереди, непрерывно подскакивая и в такт взмахивая крыльями, бежал молодой птицелюд. За ним — Берген. Карла и солдаты отстали.

— Скорее! Таратора ждать. Сильно ждать! — выкрикивал птицелюд на бегу.

Девушка ждала, что они опять нырнут в канализацию, но ее ожидания не сбылись. Гетто завершилось глухой стеной высотой в два человеческих роста, и пришлось искать калитку, возле которой дежурили часовые — человек и птицелюд. Птицелюд и ухом не повел, а вот человек вытаращил глаза:

— Эй, вы откуда пришли? Я вас не впускал!

— Не впускал, так выпустишь, — на ходу бросил Берген.

— Погоди-погоди, — человек ринулся наперерез, — это не про тебя по главному каналу показывали? Взрыв в Шаровой Молнии, сорок человек погибших и раненых, не считая ксеносов?

— Сорок? — усмехнулся Берген. — Ну, я даю!

— Аа-а-а! — заверещал сторож, вскидывая винтовку и нажимая на спусковой крючок. — Я выиграл! Выиграл! Они тебя еще не поймали…

— Не ори, у них есть шансы!

Он произнес это таким тоном, что Карла, вслед за всеми проскочившая через калитку, сразу почувствовала неладное и обернулась по сторонам.

Дома как дома, высокие. Улицы как улицы — узкие и темные. Первые этажи почти все заняты магазинчиками, филиалами каких-то фирм и забегаловками. Стены расписаны узорами, карикатурами, иероглифами и какими-то знаками — скорее всего, бранными словами. Народа мало. Собственно, кроме двух-трех любопытных местных жителей, столпившихся на порогах этих самых магазинчиков, никого нет.