Яблоко транзита

Алекс вернулся из воздушной подушки миражей с ясным и предельно отмобилизованным умом: «Михаль, как бы умна от природы и профессионально натаскана ни была, судя по увиденному, женщина, у которой чувственное и воображаемое образуют с рацио эффектное, но малоэффективное для моей безлимитной драмы целое. Не то чтобы диссонанс масштаба – острота и многомерность моей проблемы предполагает союзника с оптикой, куда большего геополитического разрешения, на которую тягловая лошадка спецслужбы, пусть породистая, не способна. Ко всему прочему, Михаль болезненно амбициозна, что в сочетании с эндемической мстительностью делает ее ложным кандидатом для посредничества, цена которого ломящийся пожизненный (с учетом возраста) срок. Осознай она, что повинной и не пахнет, и ею наперекор ее задаче попользовались, сотворит из меня на подобие жабо. Вся беда, однако, в том, что и топ «Моссада» видит в Алексе Куршине, баловне случая, уникальный информационный файл, не более, ибо аппетиты разведки Израиля дальше региона не простираются. Так что пока носитель файла пароль к нему не передаст, любой размен с дружественной или оппонирующей стороной им не интересен.

Вот такие, брат, пироги, а по-нашенски, бурекасы…»

Тяжко вздохнув, Алекс принял позу эмбриона то ли в позыве отдать себя на поруки матушки-природы, то ли выпрашивая у нее подсказку. Впрочем, спустя считанные минуты он уже крепко спал.

Глава 11

Борт рейса авиакомпании «Дельта» Вашингтон-Лос-Анжелес, 3 июня 2021 г.

Бретт Холмгрен, помощник госсекретаря по вопросам разведки и анализа данных, после трагедии 9/11 летать не любил – не столько подхватил вирус аэрофобии, сколько испытывал на борту комплекс ВИП-функционера сверхдержавы, которой секта фанатиков поставила в три хода мат, пусть в партии блиц. Между тем маета мысли и чувств на борту, гоняя по замкнутому кругу, каждый раз обрывалась незатейливо: общество, зацикленное на потреблении, обречено с той или иной частотой кризис бдительности воспроизводить…

Между тем сегодня Бретт постигает иные смыслы, которые норовит уложить в ложе прикладной задачи. Они созвучны угрозе исламского фундаментализма, более того, своим масштабом и поступью, задвигают того на второй план угроз цивилизации. Имя этой тектоники – старо-новый русский экспансионизм, разворачивающий порядки горячей войны. Обоснование тому – экстренный доклад Пентагона, согласно которому майское развертывание воинских российских контингентов у границ Украины под видом учений – отнюдь не акция устрашения, а запланированная интервенция; комплектность боеприпасов и концентрация сугубо наступательных видов вооружения у границ Украины, как и донесения агентов, не оставляют места для двояких толкований.

Всё это в противовес господствующему в экспертном сообществе мнению о том, что российская доктрина «гибридной войны» – синоним войны исподтишка, шакальих методов экспансии – будто не вписывается в военную компанию широкого формата. Потому администрация в растерянности, перескакивая с одной развилки «неочевидное – непоправимое» на другую схожего пошиба.

Чего-чего, а большая война в Европе Вашингтону ни в дальней, ни в ближней перспективе не рисовалась. Клептократия – утрамбовавшаяся в России модель властвования – это все же про свою, а не геополитическую задницу. Ну а риторика русских, сколь нетерпимой она ни была, представлялась всего лишь издержкой современного дискурса, в основе которого, скорее, безудержная маргинализация инфопространства, нежели плюрализм мнений – последняя липа в посадке демократии, в новом веке беззастенчиво пущенной на дрова.

Вояж Бретта Холмгрена в Лос-Анжелес – один из кругов, разошедшихся вследствие русской интервенции по умолчанию. Что предсказуемо: Госдепартамент – куратор международной повестки через призму американских интересов. Только почему Лос-Анжелес, а не Киев или хотя бы мятежная Москва – вызов конфигурации однополюсного мира? Может, Бретт конспирирует, удлиняя маршрут, или это тайная дипломатия на территории посредника, скажем, Токио?..

Между тем вояж Холмгрена ни родным ведомством, ни кем-либо иным не санкционирован. Более того, его работодатель – госсекретарь Блинкен – даже не в курсе, что два отгула, взятых его помощником под предлогом семейного торжества – юбилей кузена Ника Коннелли, голливудского продюсера – следствие приготовлений Кремля к полномасштабной войне с Украиной, аукнувшихся резким скачком температуры в микроклимате Белого Дома. И внезапный отъезд Бретта не что иное, как один из прожектов контрмер, впопыхах наструганных администрацией. Объединяет их признак бессилия перед иррациональной силой ядерного рычага, способного сковырнуть за час-другой планету, ибо прямой доступ к нему – у президента России, оказалось, обезумевшего от горба коррупционных преступлений и неверия, что с его патологией в какую-либо пещеру неприкосновенности можно втиснуться, оттого пустившегося в геополитические тяжкие.