Читаем Яблоневый сад полностью

Яблоневый сад

Домостроительство, поиск государствообразующих начал жизни – стержневая тема второй главы. Здесь неустанное и строгое обращение Поэта к истории России, к житиям святых, к Библии, к недавним временам кровавого распада и разрухи, к идее русской правды в русской крови. Но боль нарастает, уголья раздувает ветрами судьбы, и Поэт подходит к черте отчаяния:

Погибают глаголы в душе –Птицы – вестники Божьего света.Ни вопросов в душе, ни ответов.Жизнь мертва, как шиши камышей!..

На том бы и действию романа-плача конец. Но Поэт – герой, а герой, по законам жанра, не может не действовать, и перед нами открываются новые картины бытия, но уже во вставном сюжете-ответвлении – поэме «Егорьевское стояние». Автор неторопливо повествует:

В те уже невозвратные годы,Чтоб совсем уж с ума не сойти,Надышавшись безумной свободы,Мы искали возврата пути…

И это, кажется, уже звучит сама судьба, а судьба – это движение, развитие в какую-то из сторон, минуя распутья, а то и преграды.

В осенцы те случилось заехатьВ край, заглохший, как камыши,И, залатывая огрехи,Как избушка осевшей души,Я входила в притихшие сёла,Я заросшие зрела поля.Мыслям-думам моим невесёлымЭхом вторила наша земля…

В полной неспешности и бессуетности, в традициях добротной русской прозы, ступает Поэт по земле. Встречает старца. Жалуется ему на жизнь, на громадный, стальной мегаполис, на порядки не народов, а инопланет, что «…радость светлая и удачи // Отошли от пределов Руси». Старец сказывает Поэту о прежней русской жизни, подытоживает:

В старой жизни один был изъян –Сколь она ни была длинновата –Вдосталь так и не нажилось…А потом революции, бойниНа Гражданской, нечистой войне,Комсомольцы на колокольнеСлужбу правили сатане… –

рассказывает старец и о своей, и страны судьбине.

После Великой Отечественной –

…подымали хозяйство с детьми…Нас любили, и мы любили,Как бывает на свете с людьмиЦеломудренными, не лукавыми…

Напоследок Поэт поинтересовался именем старца.

Я Егорий! И в близком соседствеБыло принято называтьВсех Егоров в деревне ЕгорьевоИль Егоршами, иль Егорушкой…

Минули годы –

…загнанным табуном,Душу горечью ископытив,Проскочили, и пыль за окномОседает под эхом событий,Невысоких и мчавшихся жизни повдоль,Своей дикостью оскорбивших…Я одна прошагала земную юдоль,Полусном-полужизнью забывшись!..

И случилось Поэту снова попасть в то село:

Воробьиный да враний неистовый крикНа колдобины вытолкнул вновь…

Село разорено, провалы разрушенной церкви, плетни завалились, единой живой души не видно. Могилы.

Боже, кто тут со смертной косойТак прошёлся, что воздух здесь меркнет?!Я кричала: «Ау, отзовитесь!На погибшем кто есть корабле?»Вышел лунь, нереальный, как витязь,Ноги шаркают по земле.Встал согбенно, на сук опираясь,Взгляд пытливый спокоен и смел…Синих искр голубиная стаяИз очей вылетает в предел.«Здесь народ жил, – спросила я. – Где он?Был он духом высок и велик,Он веками слагался, и демонОсквернить не сумел его лик!Защитив племена и народы,Он освоил несметную ширьЗдесь, под небом суровой свободы,Что издревле зовётся Сибирь…»

Старец отвечал неторопко и просто, прорывая негулкую тишь:

Перейти на страницу: