Читаем Яблоневый сад полностью

Яблоневый сад

– Любопытно! А какова сверхзадача подобного творчества?

– А она обязательна – эта твоя сверхзадача?.. Мне всегда нравилось экспериментировать, искать что-то новое, неожиданное. Это было предельно интересно прежде всего мне самому. А если это станет интересно и читателю, то сверхзадача выполнена… Стихи живут своей, им подаренной жизнью…

Но вначале, перефразируя самого Владимира Скифа, – поэт живёт своей, ему подаренной жизнью. И этой жизнью он творит свою судьбу, а судьба помогает творить стихи, а стихи – судьбу. Круговорот круговоротов, движение движений, в которых даже –

Солнце выпалоиз гнезда рассвета.

(1963)

А также –

И стол, и стулья безобразныв своём немыслимомспокойствии,в своём железном средоточьене подчиняться мне…Они усталии мне сказали: – Помолчи!

(1989)

И невозможно оспорить слова из «Диалога с самим собой»:

Наверно, в каждом поэте, в каждой книге живёт определённая тайна. Без тайны и таинственности нет поэзии. Вся поэзия – это великая тайна.

Владимир Скиф не простой человек и не простой поэт. Недаром, видимо, он время от времени может позволить себе сказать:

Сижу на вражеском пируили на дружеской пирушке?!Мои собратья по перу,наполним ядом наши кружки!

Или – ещё крепче:

От моего домаво все сторонырасходятсятернистые пути.Иду по терниям,несу венок терновый,колючки мне царапают лицо.За что? За что?За опиум рассвета.За что? За что?За опус на столе.За что? За что?За вихри поцелуев.За что? За что?За музыку души…

Да, жди от людей, что они поблагодарят тебя за творчество! А если ты ещё и счастлив, поэт!

О нём невозможно сказать: он вот такой человек или вот такой он поэт. Он – тайна. Он тайна даже, кажется, для самого себя:

Ищу кого-то,входит кто-то…Но этоткто-тобыл не тот.Он всюду ищетне кого-тои не находит никого.

Кого-то, кто-то, не тот, а кто – тот? Может быть, отгадка здесь:

Вчера колибрималенькийразбился:ему какой-топопугай-завистникосенней ночьюкрылья подменил…

Попугай-завистник – хотя и ещё одна загадка, но мы всецело переходим на сторону поэта, потому что поэты так ранимы, потому что они живут музыкой души.

Его путь по жизни в литературе – путь преодолений, разочарований, но и восторгов, которые неизменно у творческого человека связаны с открытиями, озарениями, читательской благодарностью, вниманием. Об этом ясно и ярко, а порой яростно рассказала нам книга «Скифотворения».

И юношей восемнадцати-двадцатилетним –

Меня удивило,что тыне боишься времени.А я тороплюсь жить…

Потом, уже будучи поэтом многолетним, –

Небо тонет во мне,я тону в небесах.Небо тучи-стадагонит через меня,Я отару стиховчерез небо гоню…

Он не сдаётся и не сдаёт её, поэзию свою, да и всю поэзию в целом, хотя сколь неверна её планида:

Ты где,поэт? Ты Богом зван…И вот явилсяграфоман…А гдеВоспевшийКрасоту?Ату его!Ату!Ату!

(1973)

Книга «Скифотворения» чем особо ценна и увлекательна, что охватывает творчество Владимира Скифа с восемнадцатилетнего возраста, с 1963 года, по 1995-й, а также немножко захватила 2011-й, когда поэту уже шестьдесят шесть. Почти пятьдесят лет творчества! И в его поэтической лаборатории выпекались не только новые поэтические формы, но и выпекался он сам как человек и поэт.

И – что выпеклось?

Из юноши с поэтической душой, каковых миллионы вокруг нас, выработался в ежедневных трудах и треволнениях оригинальный русский поэт Сибири. Он почувствовал в двадцать три, что что-то такое особенное, не общего порядка должно с ним статься:

Перейти на страницу: