Ядовито-розовая ручная граната (СИ)

Джон издал глубокий довольный звук, когда Шерлок принялся покусывать его нижнюю губу, бессознательно отмечая и запоминая все, от вкуса – чай, оставшаяся отголоском обеда нотка розмарина и естественный аромат самого Джона – до четких очертаний его рта. Оба все еще были одеты, разделены слоями ткани, как прежде, но Шерлок уже чувствовал, как переполняет его ощущение близости Джона – новое и столь захватывающее, что отчаянно заставляло жаждать большего. Джон смог сделать то, на что никто больше не оказался способен: там, где другие видели бесплодные земли, он бережно взрастил дружбу, а теперь с его помощью расцветало Вот Это.

По предыдущему опыту Шерлок помнил, что какая-то часть его разума все равно оставалась отрешенной от происходящего, занятая более важными и захватывающими размышлениями. Теперь же весь его мозг, без остатка, был поглощен ощущением находящегося под ним тела Джона, тепла его губ, его рук, что трепетно гладили по спине и перебирали волосы. Даже настолько простой жест казался до крайности интимным, жадный и одновременно полный заботы, опасный и все же надежный: невыносимое противоречие, заставляющее Шерлока вздрагивать в нетерпеливой жажде.

Бедра скользнули вдоль бедер, и с его губ слетел выдох, переплетаясь с приглушенным довольным ругательством Джона. Его желание не уступало желанию Шерлока - доказательство этого было бесспорным и явно ощутимым, посылая по всему телу волны электрических импульсов, от которых раскалялись нервы, тянуло в животе, и скручивалась у основания позвоночника тугая пружина.

- Я как раз надеюсь, - с усилием произнес Шерлок, прогнувшись и многозначительно толкаясь вперед бедрами, - что это именно из-за меня.

- Черт! – хрипло выдавил Джон, резко опуская ладони ему на бедра, и сжимая так, что после наверняка останутся следы. Руки его дрожали от напряжения, как будто он боролся сам с собой, разрываясь между стремлением хоть ненадолго отстраниться от Шерлока и прийти в себя и желанием притянуть его еще ближе и просто отдаться наслаждению. Шерлок не в силах был вспомнить, видел ли он хоть раз Джона таким: глаза потемнели, превратившись в колодцы зрачков, окруженные ярко-синей кромкой; друг покраснел, и губы его приоткрылись, когда он поднял на него взгляд. – Ты… я не думал, что…

- Заканчивай предложения, Джон, - пробормотал Шерлок, пытаясь скрыть улыбку, когда заметил, как вернулась к тому военная сосредоточенность – пусть по-прежнему затуманенная желанием, но уже не приправленная неверием. Прозвучавшие слова, к счастью, напомнили Джону, что хотя Шерлок может быть для него другом и даже куда большим, но в главном он не изменится никогда.

- Я не думал, что ты этого хочешь, - наконец смог произнести Джон, и складка залегла меж его бровей, когда он внимательно вгляделся в лицо Шерлока. – Богом клянусь, Шерлок, если это все какой-то ненормальный способ отблагодарить…

Тот не дал ему закончить предложение – наклонился, опустил голову и прервал поток слов, прижавшись к губам Джона и проведя по ним языком. Кого-то другого, в корне не похожего на Шерлока, подобные подозрения могли задеть, но он был достаточно умен, чтобы увидеть, что на самом деле скрывалось за неуверенностью. Может быть, Джон и желал этого, но он совершенно не ожидал такого поворота, а, кроме того, знал, как работает разум Шерлока. Знал, что тот вычисляет слабости окружающих, а затем оборачивает их себе на пользу. Да, опасения Джона были напрасны, но у него имелись для них все основания.

Наконец Шерлок отстранился буквально на дюйм, отметив, как бессознательно потянулся за ним Джон, не желая терять контакт, хотя они оставались совсем близко, соприкасаясь кончиками носов.

- Ты идиот, - ласково сказал он, глядя Джону в глаза, и с такого расстояния казалось, что их радужка заняла весь мир.

- Если ты считаешь, что я тебя не хочу, то ты точно ничего не замечаешь.

******

Как будто привычная Джону реальность сдвинулась, вывернулась из-под ног и окунула в сон. Шерлок лежал на нем тяжелым грузом, худой и длинный, как и ожидалось, но не был лишь безответным телом, объектом фантазии и ничего более. Джон чувствовал его эрекцию, зажатую между их телами, так близко к своей собственной, и то, как вздымается в прерывистых вдохах грудная клетка Шерлока. Подвижные, будто ртуть, глаза изучали Джона с безжалостным вниманием, а причудливо очерченные губы припухли от поцелуев, которым сам же Шерлок и положил начало.

Сколько раз мысленно Джон переносился в эту опасную зону, где они с Шерлоком оказывались близки, и вот все воплощалось в жизнь. Большую часть его существа, затерявшуюся в жарком потоке неконтролируемого и примитивного желания, не заботило как и почему, не волновало, что Шерлок может лишь играть с ним по каким-то своим, непонятным причинам. Главным было – касаться, добраться до обнаженной кожи и ласкать Шерлока, пока тот не потеряет рассудок, но внутренний голос, едва различимый за всем остальным, прошептал: «А что дальше?»