Якобинец

Не берет взятки, не нужны банкеты и доступные женщины, тем хуже, думали новые господа, значит, он чудовищно властолюбив и опасен, если же и не взяточник и не властолюбец, значит ничтожный и жалкий глупец, такие люди обо всех судят по себе…

Норбер в их глазах должен был выглядеть особенно опасным уже потому, что не поддавался их привычной классификации, и не вор, и не властолюбец, и при этом далеко не глупец…так кто же он? Конечно «опасный фанатик»!

«Новые хозяева жизни», расплодившиеся после Термидора по-прежнему боялись и люто ненавидели Куаньяра. Один из них, лощёный «господин-гражданин» явился как-то в его кабинет…

Поправив дорогой белоснежный галстук, он уверенно вошёл и решил представиться:

– Гражданин Арно. Коммерсант. Новый житель Санлиса, решил перебраться поближе к Парижу из Лаваля, департамент Майенн.

Кого-то он смутно напоминал Норберу. Но, заметно изменившийся в лице, гражданин Арно узнал его первым и его губы сложились в недобрую ироническую улыбку:

–Так это вы.. бывший комиссар Куаньяр.. Всё еще живы.. не ожидал увидеть вас..

– Мэр Куаньяр, – холодно поправил его Норбер, – и я тоже менее всего ожидал встретить вас здесь..

– Мир тесен, гражданин Куаньяр, – усмешка Арно выглядела вызывающей – признаться, я не могу забыть тот…сказать мягче очень суровый приём, который вы оказали мне в 1793-м.. В моих глазах вы навсегда останетесь комиссаром Конвента…

– «Вы деловой человек, гражданин Арно, и пришли сюда не ради этих сентиментальных воспоминаний, ближе к делу..»

– Вы совершенно правы, гражданин мэр. Рад, что вы тоже настроены по-деловому, и то верно, на календаре давно не 93 год, те времена по счастью прошли…, – Арно уселся удобнее, положив ногу на ногу. Он почувствовал себя более чем уверенно.

Норбер, откинувшись в кресле, вдруг неожиданно прерывает его:

– А что происходило всё это время у вас в Лавале? Вы знали доктора Розели, с ним всё в порядке? Честный добрейшей души человек…, как сложилась жизнь его сестры? А Северьёф, председатель местного клуба, добрый патриот.. Анж Эрбо, общественный обвинитель, что стало с ними?

– О, у вас отличная память, гражданин! Доктор Розели с сестрой уехали в Париж в прошлом году, – Арно, помолчав, с минуту, мерил Норбера тяжелым пристальным взглядом, словно пытался залезть в душу.

– Вы же понимаете, последствия Термидора не обошли стороной Лаваль, как и прочие города, и Северьёф, наш Робеспьер, и Эрбо, и назначенный вами председатель трибунала Моро и журналист Макэ, наш местный Марат.. многие другие, очень близко познакомились с ножом гильотины, которым так привыкли размахивать в 93-м…»

По бесстрастному лицу Куаньяра нельзя было понять, что он думает и чувствует, впрочем, как всегда. Эту обманчивую невозмутимость Арно истолковал по-своему, как хороший знак.

– Прошу вас, гражданин Куаньяр в свободное время изучите эти бумаги, – он положил на стол пачку документов, – это касается национальных имуществ, я занимаюсь недвижимостью. Вы знаете, здесь несколько конфискованных особняков эмигрантов, из здешних «бывших» один де Бресси рискнул остаться в стране,… я намерен купить один из них,… это не было запрещено даже в 93-м, – Арно подозрительно покосился на Куаньяра.

Но ободренный его спокойным молчанием он продолжал:

– И вот еще.. есть небольшая проблема, мне нужны земли около реки. Но эти упрямые фермеры-голодранцы никак не желают продавать свои участки…

Арно выразительно взглянул на Куаньяра из под опущенных ресниц и облизнув пересохшие губы, закончил:

– Если вы согласны мне помочь, я был бы весьма… слышите, весьма благодарен вам..

Куаньяр всё понял правильно, но не подал вида, решив понять дальнейшие планы Арно. Молнией пронеслась мысль, так не случайны три пожара подряд в той части города… «Деловой человек» не сумев договориться о продаже земли, угрозами решил выжить этих людей из их домов… Яснее некуда, не настало ли время наступить Арно на хвост?

– И чем я могу помочь?, – пожал плечами Норбер, – Эти участки кормят их семьи, без земли они ничто, что же им останется, идти к вам же в прислугу или пополнить число нищих в Париже? Что вы еще придумали, поделиться нет желания?

– При всём уважении, гражданин мэр, вы всё тот же… идеалист, – на холёной физиономии Арно появилось с трудом подавленное раздражение, – подумайте, прежде чем отказывать и не горячитесь, смею напомнить еще раз, на календаре давно не 93 год и Робеспьера с Сен-Жюстом больше нет!, – сейчас в его голосе Норберу почудилась скрытая угроза…

– Гражданин Арно, – тон Куаньяра был деланно ровным и мягким, – как вы думаете, – Норбер и сам чувствовал, что улыбка вышла отменно варварской, и облизнул губы, – посмею я или нет обойтись с вами так же, как 4 года назад?

Якобинец получал удовольствие от подобных ситуаций, его раздражали эти самоуверенные франты, привыкшие думать, что стоит им щелкнуть пальцами, сослаться на высоких покровителей в столице, тем более выложить перед ним пачку купюр и любое решение «у них в кармане», а ты – «верный лакей, всегда готовый услужить». А вот тебе комбинация из трех пальцев!