Якутские мифы - Саха θс-номохторо

Эта женщина по-человечески дома рожала трижды, и все трое были девочками. Она была беременной всего шесть раз, при трех беременностях она зимой пропадала три дня, так что ее не могли найти. Предполагали, что она рожала тогда плохих детей. А те три ее дочери, выйдя замуж в трех улусах и не сходя с ума, удавились.

Эта госпожа имела, говорят, очень разукрашенный, снаряженный конский убор. Родные мужа этот убор продавали по частям тем людям, которые просили, чтобы сделать снаряжение своим дочерям, выходившим замуж. Девушка, снаряженная этими предметами, не жила по-человечески, говорят. Большинство сходило с ума, оказывается. А шаманы и шаманки, камлая каждый раз над ними, говорили: «Взяли с собой снаряжение госпожи Алтана, вот и возмездие за это», — и заставляли все вернуть назад, говорят. Когда возвращали назад [снаряжение], если верить по-старому, то действительно они поправлялись, оказывается.

Сама же госпожа Алтана после смерти явно стала абаасы. Ее приближение слышалось по очень громкому звону колокольчика и погремушек. А зимой среди треска и шума звенел колокольчик, говорят. И затем, говорят, она всегда ходила с пением.

Еще до недавнего времени в Алтайском наслеге было принято невестку по имени Агафья, приезжавшую в дом мужа, переименовывать в Акашу или Аалтыс. Да и сейчас, наверное, старое поколение не называет алтайского Айыы Агафьей, также не называют госпожой, а называют Айыы.

Со слов М.Н. Яковлева-Куруппы, Тарагайский наслег Мегино-Кангаласского района. Записал Х.И. Константинов 1 марта 1941 г., г. Якутск [ИПРЯ, ч. 2, с. 285–289].

126. Болугурская айыы

I

В Болугурском наслеге жил местный богач Омуоруйа Нестор[101]с тремя женами, с девятью сыновьями, с одной дочерью, очень важный баай, говорят. Его местожительство — долина Сутуруолаах. Его жена — дочь чакырского князца Уогалааха Логлойо. От этой госпожи родилась девочка, которую вырастили в холе, в золоте-серебре, в рысьих, бобровых шкурах[102].

Она с рождения, как рассказывают, проделывала разные чудеса. Обходя долину Болугура, собирая детей, она устраивала угощение и наряжалась, украшалась цветами, играла, пела-распевала.

Впоследствии, когда дочь выросла и стала взрослым человеком, Омуоруйа Баай отдал ее в жены Григорию Кусагаллаю, сыну Багырынньа Баайя, князца ближнего Аччагар-Хатылинского наслега. Она уехала к мужу с множеством людей, лошадей, с вереницей навьюченных коней, со скотом, с приданными участками земли. В то время она была очень юной девушкой.

Когда она приехала [в дом мужа], ей не понравился муж, пошли [у них] нелады, и она стала ходить, не показываясь людям на глаза. Когда свекор Багырынньа хотел посмотреть на нее, каждый раз только и видел одни ее нарядные торбаза, или же, стоя, она превращалась перед ним в молодую березку. Так она все время не показывалась. Когда муж ее, Кусагаллай, хотел ее поласкать, каждый раз она превращалась в различных зверей, в копье и меч. Не впадая в грех, она ходила девственницей. Говорят, что она постоянно находилась под наблюдением.

До этого дважды находили ее с веревкой [на шее] и спасали, развязывая веревку. Напоследок, когда она повесилась в третий раз, ее увидел старик-гость и заявил об этом людям, тогда вышел свекор Багырынньа и перерезал веревку, и она сразу повалилась мертвой. По якутским поверьям, перерезать веревку у повесившегося то же, что прервать его дыхание. От такой смерти произошло большое смятение.

Останки девушки отвезли на родину, похоронили на западном бугре родного аласа Дьагарыма, где она родилась. Старинные одежды, украшения, игрушки и серебряных идолов ее тут же положили в тюктюйэ. В то время при похоронах забивали лошадь, устанавливали кэрэх и много пели-распевали. Когда она была жива, у нее были также одежды и наряды [шаманская одежда]. Несколько раз она спасала тогда заболевшего дядю кузнеца-шамана Кыпчытына. Замужем она была только три года.

II

После ее смерти ближайшие наслеги и даже улусы стали почитать ее, называя «Духом Болугура», «хозяйкой», «старшей сестрой», «теткой».