Янки при дворе короля Артура

Я пришелъ къ себ, услся у камина и сталъ разсматривать свое сокровище. Первая часть этой рукописи, — боле объемистая часть, — была написана на пергамент, пожелтвшемъ отъ времени. Я поскоблилъ одинъ листъ и увидлъ, что это былъ полимпсестъ [1]. Подъ старымъ неяснымъ писаніемъ исторіи янки появлялись слды старинныхъ буквъ, которыя были очень древни и неясны — латинскія слова и сентенціи: очевидно, отрывки изъ старинныхъ монастырскихъ легендъ. Наконецъ, я нашелъ то мсто, съ котораго слдовало начинать по указанію янки и прочиталъ нижеслдующее:

Часть первая.

ГЛАВА I. Камелотъ

«Камелотъ… Камелотъ! — повторялъ я самъ про себя, — право, не помню, чтобы я когда-либо слышалъ такое названіе».

Передъ нами былъ пріятный, спокойный лтній ландшафтъ, увлекательный, какъ грезы, но тоскливый, какъ воскресенье. Воздухъ благоухалъ ароматами цвтовъ, наполнялся жужжаніемъ наскомыхъ, щебетаніемъ птицъ, но нигд не видно было людей; осмысленая жизнь точно застыла въ этомъ уголк; тутъ не видно было движенія вагоновъ… словомъ, ничего, ршительно ничего… Дорога походила скоре на извилистую тропинку съ слдами лошадиныхъ копытъ и съ колеями, оставленными колесами по обимъ сторонамъ въ трав — колесами, у которыхъ, повидимому, ширина хода была не боле ширины руки.

Но вотъ показалась хорошенькая двочка, лтъ десяти, съ цлымъ лсомъ густыхъ золотистыхъ волосъ, ниспадавшихъ волнами на ея плечи. На голов у ней былъ внокъ изъ краснаго мака; двочка была такъ прелестна, что я никогда не видалъ ничего подобнаго. Она шла лнивою поступью, а на ея лиц было выраженіе полнаго спокойствія. Но человкъ изъ цирка, — какъ я это предполагалъ, — не обратилъ на нее ни малйшаго вниманія, и даже, какъ мн показалось, вовсе и не видлъ ея. А она, она тоже нисколько не удивилась его странному одянію, точно она встрчала такихъ людей постоянно въ своей жизни. Она прошла мимо него такъ же равнодушно, какъ прошла бы мимо стада коровъ; но лишь только она замтила меня, то въ ней произошла большая перемна! Она подняла руки и остановилась, какъ вкопанная; ея маленькій ротикъ разинулся отъ удивленія, глаза широко раскрылись и въ это время двочка изображала изъ себя картину удивленнаго любопытства, смшаннаго со страхомъ. Она стояла и смотрла на насъ до тхъ поръ, пока мы не повернули за уголъ лса и не скрылись у ней изъ виду. Для меня имло большое значніе то обстоятельство, что двочка остановилась и пристально смотрла на меня, вмсто того, чтобы смотрть на моего спутника. Она смотрла на меня, какъ на какое-то зрлище и въ этомъ отношеніи совершенно пренебрегала своими собственными достоинствами, это была вторая, поразившая меня, вещь, наконецъ, такое великодушіе въ такомъ юномъ возраст также не мало изумило меня и дало пищу моимъ мыслямъ. Я шагалъ впередъ, какъ въ просонь.

По мр того, какъ мы приближались къ городу, стали проявляться и признаки жизни. Намъ попадались нищенскія хижины съ соломенными крышами, а за ними небольшія поля и садовыя куртины боле или мене воздланныя. Тутъ были и люди; мужчины съ загорлыми лицами, съ длинными курчавыми волосами, падавшими имъ на лицо, вслдствіе чего эти люди походили на животныхъ. Какъ мужчины, такъ и женщины были въ грубой холщевой одежд, доходившей ниже колнъ; нкоторые изъ мужчинъ и женщинъ носили желзныя ожерелья. Двочки и мальчики вс бгали нагими и на нихъ никто не обращалъ вниманія. Вс эти люди останавливались и смотрли на меня, говорили обо мн, бжали въ свои хижины и сообщали членамъ своей семьи о моемъ появленіи, чтобы и т могли посмотрть на меня; но, казалось, никто не обращалъ особаго вниманія на моего спутника, ему только униженно кланялись, а онъ даже и не отвчалъ на ихъ поклоны.