Янтарное побережье

— Мчится, как экспресс. Часа через два-три он нам устроит хорошую трепку.

Они говорили о «Клавдии». Блуждающий где-то на юге, довольно далеко от них, ураган прорвался через заграждающий ему дорогу барьер высокого давления и стремительно ринулся на север, прямо на их танкер. Капитан, которого Зенону было приказано разбудить, сразу сменил курс и пытался, используя всю мощь судовых машин, уйти из опасного района, но «Клавдия» была быстрее. После полудня на анемометре уже не хватало делений, а на палубу танкера, тяжело переваливающегося с боку на бок, рушились высокие, как дом, и рычащие, как тысяча чертей, водяные горы. Корабль, весь облепленный пеной, с трудом взбирался на темно-синие хребты этих гор, сползал в зияющие глубоко внизу широкие расщелины и снова неустанно карабкался на следующую вершину. Боролся он мужественно, но не обошлось и без потерь. Ночью волны разбили одну из спасательных шлюпок, а на следующий день, когда то же самое стало грозить другой, команде, чтобы ее закрепить, пришлось выйти на палубу. И только тогда Зенон по-настоящему понял Сильвестра.

Он спустился за ним, потому что боцман обязан присутствовать при такой работе, и увидел Сильвестра, стоящего у койки. В этом, собственно, ничего необычного не было, но поза его сразу настораживала. Он вцепился пальцами в деревянный бортик койки и тупо глядел на лежащий на одеяле спасательный пояс. Понятно, существуют инструкции, согласно которым пробковый жилет должен находиться на видном месте или там, откуда его легко и быстро можно достать в случае тревоги, но известно также, как чаще всего выполняются подобные инструкции. Моряки обычно запихивают эти пояса в самые дальние углы и уж точно никогда не раскладывают на койке, чтобы глядеть на них словно баран на новые ворота. Именно так и смотрел Сильвестр на этот пояс; он даже не заметил, что Зенон вошел в каюту. Он мог не услышать стука двери, потому что в корабль била тысяча молотов, тысяча кулаков барабанила по его брюху, громыхая по железу так сильно, что звук открывшихся дверей полностью потонул в этом шуме. Поэтому боцман не изменил положения, не отошел от койки. Зенон молча поглядел на него и только через минуту, подойдя поближе, сказал:

— Пан боцман, вы нужны на шлюпочной палубе. «Чиф» вас ищет.

Сильвестр резко обернулся. Иногда о человеке говорят, что у него серое лицо или лицо его посерело. Зенон даже читал что-то похожее в книгах, но никогда ничего подобного не видел. Сейчас у боцмана именно такое лицо, он смотрел на Зенона широко открытыми, неподвижными глазами. Зенон в первую минуту подумал, что боцман не понял или не расслышал его слов. Поэтому повторил, что «чиф» приказал боцману выйти наверх, так как надо закрепить шлюпку. Теперь, кажется, до Сильвестра дошло, и лицо его как-то сморщилось, словно уменьшилось в размере, а глаза убежали куда-то в сторону.

— «Чиф»? — произнес он странным, сдавленным, а может, просто охрипшим голосом. — Скажите, сейчас буду.

Зенону больше нечего было делать в каюте боцмана, и хотя, возможно, у него возникли какие-то вопросы, он вышел, а Сильвестр действительно через три минуты появился на шлюпочной палубе и включился в общую работу. А работа была нелегкой. Сильно качало, и судно зачерпывало воду бортами. В такой ситуации каждый должен быть предельно внимательным и постоянно за что-то держаться: штормовая волна не шутит — смоет, слизнет человека — и привет, тут ему почти наверняка крышка, даже если он и в спасательном жилете. За несколько секунд его отнесет от корабля, и ищи ветра в-поле. На спасательном поясе, правда, есть свисток и даже лампочка, но кто услышит свист во время шторма, когда ревут волны и воет ветер; поэтому все были осторожны и Зенон, конечно, тоже. Однако он то и дело поглядывал на боцмана и раз поймал его застывший, остекленевший взгляд.

Они закончили и спускались с палубы, вернее, ретировались с нее, но Сильвестр не двигался с места. Он стоял, судорожно вцепившись в релинг, и словно загипнотизированный смотрел на океан. А там, переваливаясь, одна за другой шли ревущие горы, окружали корабль, хищно бросались на него, бились в борта. Сильвестр, продолжая изо всех сил держаться за поручень, не отрывал глаз от волн. И тогда Зенон вспомнил спасательный пояс на койке, тот разговор за обедом и все понял: боцман боялся…