Япония в меняющемся мире

Среди людей, оказавших влияние на становление воззрений Маруяма, а также на его профессиональную деятельность, преобладали именно либералы. Первым должен быть назван его отец (скончался в 1955 е), доживший до славы сына. Хасэгава Нёдзэкан на закате своей долгой жизни также стал свидетелем известности блестящего молодого интеллектуала, которого он, казалось, еще недавно наставлял в диалектике. Намбара Сигэру в марте 1945 г. стал деканом юридического факультета (и в этом качестве прилагал усилия к освобождению Маруяма от воинской повинности и его возвращению в университет), а в декабре, уже в условиях оккупации, был избран ректором в результате первых в истории университета всеобщих выборов и занимал этот пост до конца 1951 е Другой либерал-западник с многолетним «стажем», профессор Токийского университета Такаги Ясака был не только учеником либерала-христианина Нитобэ Инадзо, но и другом принца Коноэ Фумимаро, довоенного премьер-министра, который сделал попытку вернуться к активной политической деятельности осенью 1945 г. в качестве государственного министра в «капитуляционном» кабинете принца Хигасикуни (август-октбярь 1945) и главы правительственной комиссии по реформе конституции. Такаги был ближайшим советником Коноэ при подготовке проекта поправок к конституции и привлек к работе многих юристов и политологов, включая Маруяма. Однако репутация «умеренного» не спасла принца от объявления его «военным преступником» в декабре 1945 г. по иронии судьбы в принятии решения об аресте Коноэ большую роль сыграли памятные записки Нормана, вернувшегося в Японию осенью 1945 е в качестве представителя Канады в оккупационной администрации и Дальневосточной комиссии союзников. А ведь именно Такаги четырьмя годами раньше познакомил Нормана и Маруяма. Круг замкнулся.

«Японский фашизм»

Теория «японского фашизма», созданная Маруяма в 1946-1948 ге и принесшая ему наибольшую популярность, отмечена влиянием не только лево-либеральных и марксистских идей, но и коммунистической пропаганды. Первым официальным, «установочным» определением фашизма, совпавшим по времени с приходом Гитлера к власти и, несомненно, вызванным этим к жизни, была резолюция XIII пленума Исполкома Коминтерна по докладу О.В. Ifyyсинена «Фашизм, опасность войны и задачи коммунистических партий» (1933). В ней фашизм определялся как «открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических и наиболее империалистических элементов финансового капитала»¹²⁸. Эта формулировка была дословно повторена (а не впервые использована, как иногда указывается в литературе) в резолюции VII конгресса Коминтерна (1935) по докладу Г.М. Димитрова «Наступление фашизма и задачи Коммунистического интернационала в борьбе за единство рабочего класса против фашизма». Сам Димитров говорил: «Фашизм 一 это не надклассовая власть и не власть мелкой буржуазии или люмпен-пролетариата над финансовым капиталом. Фашизм 一 это власть самого финансового капитала»¹²⁹. Разумеется, все эти определения были результатом коллективного творчества при участии Н.И. Бухарина и К.Б. Радека, ведущих советских критиков фашизма.

Знакомство Маруяма, по крайней мере к началу 1946 г., с этим кругом идей и источников представляется несомненным. Коминтерновские материалы были переведены на многие языки, включая японский, и активно распространялись по всему миру. Популярная в свое время книга О. Танина и Е. Иогана (О.С. Тарханова и Е.С. Иолка) «Военно-фашистское движение в Японии» с предисловием К.Б. Радека, изданная в 1933 г. на русском и в 1934 е на английском языке, была хорошо известна Норману а также видному историку японского национализма Р. Сторри, другу Маруяма с первых послевоенных лет¹³⁰. Наконец, коминтерновские формулировки были приняты «московской фракцией» японских коммунистов во главе с Носака, вернувшимся в Японию из Китая осенью 1945 г. и немедленно включившимся в политическую и идейную борьбу.

Разработанная Маруяма теория «японского фашизма» родилась как ответ на вопрос: каков был по характеру политический строй и политический режим довоенной Японии, который привел страну к катастрофе. Коминтерновские идеологи еще до войны решительно называли его «фашистским» или чаще «монархо-фашистским». «Фашизация монархии и есть нечто совершенно новое. В этом и заключается своеобразный характер японской реакции и фашизма»¹³¹. После войны эту точку зрения развивали и усиленно пропагандировали японские коммунистические и прокоммунистические историки. Наиболее воинственный из них Иноуэ Киёси утверждал: «Насильственная диктатура, которая осуществлялась японской буржуазией, 一 это не что иное, как тот же фашизм. А если принять во внимание исторические особенности развития японского монополистического капитализма и учесть, что во главе государства стояла монархия и военщина, то японский фашизм можно назвать монархо-фашизмом. Такое определение лучше всего отражает особенности японского фашизма»¹³².