Японская поэзия серебряного века

У почтового окошка

У почтового окошка примостившись,
я письмо на родину сочиняю.
В своих отрепьях похожий на облезлую ворону,
в башмаках, стоптанных, как загубленная доля.
Трубы дымят в небе… Вот и сегодня опять не найти работы.
Отец,
что осталось от человеческой жизни?!
Безо всякой надежды, тоскливо
нищенский свой кошелек открываю.
Жизнь, разменянная на медяки,
звякает о камни.
Ах, родные края,
мой старый, добрый отец,
простите!

Что ж, знакомой унылой дорогой вдоль мола,

спотыкаясь, в порт побреду,
свободный, как ветер…

Жизнь!

Издалека вдруг донесся
протяжный рев отплывающего парохода…

Из книга «СЕНТИМЕНТАЛЬНЫЕ ЛИРИЧЕСКИЕ МИНИАТЮРЫ»

В путешествии

Хорошо бы во Францию поехать,
Только Франция — это далековато.
Что ж, раз так, надену новую куртку,
Выберу маршрут по душе — и в дорогу!
Поезд будет медленно ползти через горы,
А я, прислонившись к водянистому окошку,
В одиночестве помечтаю о приятном,
Сердцем погружаясь в майские рассветы,
В вешние травы…

Цветы и птицы[149]

Дни цветов и птиц пришли наконец-то.
Щедро сияет на небосводе солнце.
В городе на деревьях набухли почки.
Сердце мое — рыбачья лодка,
что скользит по волнам, удаляясь от побережья,
залитая полуденными лучами.
Руку окуни — прохладная влага
ласкова, как объятия ребенка.

В пору вешнего пробужденья природы

отправляюсь бродить по городским кварталам.
Всюду на деревьях — цветы и птицы.

Из цикла «СТИХИ, НАПИСАННЫЕ ПРИ СОЗЕРЦАНИИ ПЕЙЗАЖЕЙ РОДНОГО КРАЯ»

Река Хиросэ

Текут и текут светлые воды Хиросэ.
Время течет, растворяются в нем виденья.
На удочку жизнь поймать напрасно стараюсь,
С берега реки промчавшихся дней забрасываю леску,
но счастье мое давно унесло теченьем —
даже мелкой рыбешки, увы, не видно…

Поселок Саикава

Горные кряжи, сверкающие под небом.
Белые снега, буйные метели.
На дорогах оседающие, влажные сугробы —
ни пройти, ни проехать.
Будто бы с пожарной каланчи вижу
сумрачный родной мой поселок.
Над воротами домов к Новому году
раньше времени подвешены сосновые ветви.[150]
Вдалеке за поселком — городок Акаги.
Окна домов, обращенные на север,
занавешены слоем копоти и сажи.
Солнце тихо клонится к закату.
Груженые телеги разъезжаются на перекрестке.

Из каюты

Шквал, шквал, волна, вал, вал. Накренившаяся линия горизонта, падающая линия горизонта… Ветер, ветер, ветер. Вода, вода, вода. Закройте иллюминатор! Закройте иллюминатор!..

За окном ночного поезда

В ночном поезде потушены фонари, затхлый воздух пропитан уныньем, в глубокий сон погружены пассажиры. Я встаю один, окно открываю — овевает лицо ночная прохлада. Там, во мраке, над черной равниной летят, все летят куда-то огненные мошки — беспросветную мглу пронизывают в долгом полете. Но куда же, куда мчится мой поезд под негромкий перестук колес поздней ночью?

Ворон пустоты