Японские сказания о войнах и мятежах

Под началом правителя Хёго Минамото-но Ёримаса были воины из клана Ватанабэ — Хабуку-но Харима-но Дзиро с сыновьями — Садзуку-но хёэ, Цудзуку-но Гэнда, Атау-но Ума-но дзё, Киёу-но Такигути, Тёсититонау, Киёси, Сусугу, а всего число воинов не превышало сотню. Новый судья из Муцу Ёсиясу тоже вёл сотню, ещё по сотне — Судья из Оки Корэсигэ и Судья из Суо Суэдзанэ. У Судьи Тайра-но Санэтоси было около семи десятков, старший чиновник Ведомства Церемоний из Садо Сигэнари вёл шесть десятков, младший военачальник Правой охраны ворот Нобуканэ — семьдесят пять воинов, а всего в государевом войске таких, кого стоит считать, было тысяча и пять сотен воинов. Торопились они один вперёд другого, а более прочих спешил Ёримаса, и так доехали до ворот, что в конце улицы Касуга.

Свиток второй

1. О том, как Ёситомо ночью напал на дворец Сиракава.

В час Тигра[234] одиннадцатого дня седьмой луны первого года Хогэн во дворце Нового государя-инока послышались крики: «Враги подходят!» Тут же усилили охрану всех ворот, а защищавшие ворота у реки шестеро сыновей Тамэёси начали спорить, кто пойдёт вперёд. Ёриката стоял на своём: «Из нас всех я здесь — самый старший, я пойду! Кому же и идти, как не мне!», а Тамэтомо упорствовал: «Есть ли воин лучше меня? Именно мне и должно поручить завязать бой!» Поспорив немного, Хатиро Тамэтомо подумал: «И так уже господин судья[235] с моих юных лет долгие годы считал меня злодеем, который стремится возвыситься сам и ни во что не ставит братьев. В кои-то веки простил он меня — нехорошо будет, если разругаюсь с братом на глазах у отца!» — и сказал:

— Не извольте спорить! Хоть и думаю я, что выйти и начать бой должен я, Тамэтомо, но так уж и быть, пусть идёт кто хочет. Только если почувствуете, что не по плечу вам противник — я, Тамэтомо, приду вам на помощь. Каким бы сильным ни был враг — положитесь на Тамэтомо! Я покажу вам, как надо громить врагов! — с этими словами он отправился к своим воротам.

Непростительно дерзкими были его слова, но Ёриката, выслушав это, бранить его не стал. Победив в споре, он взял с собой больше десятка всадников, которые ехали впереди и позади него, справа и слева, и выехал из ворот. Окликнул тех, кто был на западном берегу реки:

— Эй, кто там идёт сюда с запада! Кто старший у вас? Это говорит четвёртый сын Судьи с Шестого проспекта Тамэёси, младший военачальник Левой привратной стражи Сиро Ёриката! — так назвал он себя, а с западной стороны ему отвечали:

— Здесь вассал правителя земли Симоцукэ, сын проживающего в земле Сагами чиновника Судебного Ведомства Яманоути-но Судо Тосимити, зовут меня Судо Такигути-но Тосицуна!

— Если так, то тратить стрелы на тебя незачем, стрелять будем в военачальника! — сказал Ёриката, повёл свой отряд через реку на западный берег и устремился в самую гущу врагов. Их пытались схватить живьём, но они кружили по полю на своих конях и не позволяли себя пленить.

Двое из воинов Ёситомо в сражении оторвались от своих, и Сиро Ёриката в один миг выпустил одну за другой две стрелы. Свалив этими выстрелами обоих на землю, он вытащил их на восточный берег.

Двое из воинов Ёситомо в сражении оторвались от своих, и Сиро Ёриката в один миг выпустил одну за другой две стрелы. Свалив этими выстрелами обоих на землю, он вытащил их на восточный берег.

Ёситомо, увидев это, вскричал: «Ну нет, так просто ты их не возьмёшь!» — и собирался ринуться на помощь, но его молочный брат, Камада-но Дзиро Масакиё, сказал:

— Не время ещё вступать в бой главному военачальнику! Когда из тысячи воинов остаётся сотня, из сотни — десяток, а из десятка — пятеро или трое, тогда военачальник сражается сам. А пока ещё, как изволите видеть, время военачальнику отрываться от своих войск и сражаться не пришло! — но Ёситомо всё порывался броситься в бой, и тогда Масакиё призвал восемь десятков пехотинцев в доспехах и приказал: