Ярмарка в Летарии (ЛП)

— Сперму, конечно, держали замороженной в жидком азоте, и на ее оттаивание ушло несколько минут. В дальнейшем ходе свидетельских показаний мы покажем акт контакта индивидуальной спермы и яйцеклетки, то есть оплодотворение. Теперь я вызываю леди Мэри-Луизу Сикстрис.

Клатчетт и Мерфри наклонились друг к другу и зашептались. Мерфри, казалось, слабо застонал.

Мэри-Луиза была должным образом приведена к присяге. — Леди, — сказал я, — я показываю вам видеокассету, запечатанную сертификатом Управления Архивов. Вы можете идентифицировать ее?

Мэри ответила на вопрос: — Я видела, как вы забрали ее из архива полчаса назад.

— Пожалуйста, прочтите этикетку.

Луиза взяла эту кассету. — Здесь указано «Зачатие Мэри-Луизы Сикстрис».

По всему залу суда пронесся громкий шепот. Судья ударил по столу, и шум стих.

— С разрешения суда, — продолжал я, — мы просмотрим запись.

Мерфри вскочил и взвыл. — Никакой аутентификации! Может, это подделка. Где первый оператор записи? И в любом случае, это не имеет значения!

— Это запись, сделанная в обычном порядке, — сказал я. — Как таковая, она имеет право на презумпцию правдивости.

— Но какое отношение она имеет к делу? — спросил Клоук.

— То, что она показывает, — сказал я, — имеет прямое отношение к тому, кому принадлежит Сара. Это станет очевидным, если нам позволят запустить кассету.

— Хорошо, — задумчиво произнес Клоук. — Да, я думаю, мы должны ее посмотреть. Я разрешаю это. Он кивнул судебному приставу, который принес монитор и затемнил комнату.

— Ход записи сопровождается записями микроскопа, — сказал я. — Время отмечено на кадрах. Как вы можете видеть, 10 мая, в первый день, сперматозоиды были доставлены в непосредственную близость к яйцеклетке. Один сперматозоид проник в оболочку яйцеклетки в 12:01 утром 11 мая, на второй день, с характерными симптомами удовлетворительного оплодотворения. Я сделал знак приставу, и тот выключил аппарат.

— Согласно записям банка спермы, в 12:10 пополуночи второго дня оплодотворенная яйцеклетка была перенесена в ожидающую матку Леди Дитмарс. А девять месяцев спустя родилась Ее Светлость, Леди Мэри-Луиза Сикстрис, наша нынешняя свидетельница. Мерфри почти достиг своего предела. — Ваша Честь, почему мы должны это слушать? Какое отношение все это имеет к правилу против Вечности?

— Мистер Уитмор, — спросил судья скорее с любопытством, чем с осуждением, — какой в этом смысл?

— Дело, Ваша Честь, в том, что «существующая жизнь» должна существовать на момент заявления выгоды в Саре, то есть, завещание становится действенным, что, как известно, происходит в момент смерти завещателя. Старый барон умер в полночь 10 мая 2098 года. Зачатие произошло на следующий день, в 12:01, через минуту после полуночи. В момент смерти Берла никакой существующей жизни не было. Поэтому пункт первый завещания, содержащийся в Приложении А к завещанию Берла, включая завещание Сары, нарушает правило, запрещающее бессрочность, и, следовательно, является недействительным, а Сесил не является владельцем Сары. Я почти запыхался, когда дошел до конца.

Клатчетт вскочил, но Клоук жестом остановил его. — Адвокат, вы утверждаете, что Мэри-Луиза опоздала с зачатием на одну минуту до смерти Берла, следовательно, не было никакой «существующей жизни», следовательно, завещание было недействительным, следовательно, правнук Берла Гарри не должен был стать наследником, и поэтому поместье, включая Сару, не должно было передаваться из поколения в поколение вплоть до Сесила. Это так?

— Точно и красиво сказано, Ваша Честь.

Вероятно, самая искренняя (и, возможно, первая) похвала, которую юрист получил за всю свою карьеру в суде. Я уловил слабый проблеск улыбки.

Вредный адвокат ничего не упустил. Мерфри взял слово. — Ваша Честь, это абсурд. Мы говорим об одной минуте - шестидесяти секундах. Позволим ли мы одному бесконечно малому фрагменту времени разрушить цепь титулов, которая существует уже сто лет? Смешно!

Клоук вздохнул. — Говоря гипотетически, если пункт первый акта дарения недействителен, то кому принадлежит Сара?

— Я скромно поднял глаза. — Ответ кроется в завещании, Ваша Честь. Если первый пункт не действует, мы остаемся с пунктом вторым, который предусматривает, что все остальное имущество переходит к моему предку, Баскому Монкрифу, а затем, по законам происхождения, ко мне. Я владею всеми предметами, перечисленными в Приложении А, включая Сару.

Клатчетт бросил на меня горький взгляд. — Вы невероятны!

— Чистая фантазия! — выкрикнул Мерфри. (Но я видел, что он обеспокоен).

— Господа, — сурово сказал судья, — хватит об этом. Я полагаю, обеим сторонам нужно отдохнуть? Хорошо, я сообщу вам свое решение сегодня после полудня. Свидетель может уйти. Перерыв до половины второго. Он встал и, покачав головой, прошел в свои покои.

Когда зал суда очистился, Клатчетт и Мерфри встали и подошли к моему столу. Клатчетт попытался улыбнуться, но ему удалось лишь исказить лицо. — Мы можем договориться?

Я поднял голову. — Что вы предлагаете? Джон-Клод и Мэри-Луиза с интересом наблюдали за происходящим.