Ярость и рассвет

При виде первых солнечных лучей ее сердце инстинктивно сжалось. Однако она расслабилась, заслышав, как Деспина хлопочет в покоях, и откинулась обратно на подушки, с облегчением выдохнув и позволив себе насладиться новообретенной свободой.

– Вот бы он остался в Амардхе навсегда, – тихо пробормотала девушка себе под нос.

– А я как раз собиралась вас будить, – прощебетала Деспина. – Завтрак уже остывает.

Шахразада помедлила, но все же решила ответить, помня, что лаской можно добиться куда большего, чем угрозами.

– Хорошо, что ты сегодня не прибегла к обычной бестактной манере.

– Бестактной манере? – возмутилась служанка. – Вы и сами по утрам вежливостью не отличаетесь.

Шахразада ухмыльнулась, встала, отодвинув в сторону шелковую завесу, и прошла к столику, где уже ожидал поднос с едой. Затем оглянулась на Деспину и, к своему удивлению, заметила, что та кажется менее идеальной, чем обычно. Кожа ее приняла пепельно-серый оттенок, а нахмуренный лоб портили морщинки.

– Что с тобой? – спросила Шахразада.

– Все в порядке, – отмахнулась служанка. – Просто слегка вышла из себя.

– Вышла из себя? Ты выглядишь больной. Может, тебе стоит отдохнуть?

– Со мной все хорошо, Шахразада. Честное слово, – отозвалась Деспина и захлопотала над подносом.

Она сняла крышку с супницы, положила кусок сахара в чашу из матового стекла и взяла серебряный чайник с подставки, под которой теплился огонек, чтобы налить ароматный напиток. Однако руки Деспины так дрожали, что струя попала не в чашку, а на поднос.

– Прошу прощения, – пробормотала служанка.

– Всем иногда позволено совершать ошибки, – лукаво улыбнулась Шахразада. – Главное, не делать этого слишком часто.

– Мой опыт свидетельствует об обратном, – едва слышно выдохнула Деспина.

– Разве я когда-то выдвигала чрезмерные требования? – возмутилась Шахразада, но заметила, как побледнела собеседница, и снова обеспокоенно поинтересовалась: – Что случилось?

– Ничего!

Шахразада поняла, что служанка ее обманула. Снова. А потому принялась отрывать кусочки лаваша, искоса бросая на нее взгляды.

– Приношу свои нижайшие извинения за дерзость, госпожа, – спустя несколько минут произнесла Деспина, наливая чай в чашку. – Так что вы говорили про Амардху?

– Всего лишь комментировала визит туда халифа. Ты знаешь, с какой целью он отправился в Парфию?

– Вероятнее всего, навестить султана, который приходится нашему правителю дядей.

– Ясно. И часто они видятся? – спросила Шахразада, приступая к супу.

– Нет, – покачала головой Деспина. – Они не слишком-то… расположены друг к другу. Султан не является кровным родственником. Он приходился братом первой жене прежнего халифа. А мать нашего нынешнего правителя открыто презирал.

– Но почему? – с любопытством уточнила Шахразада.

– Полагаю, причиной служит обычная ненависть к женщине, заменившей погибшую сестру, – пожала плечами Деспина. – Кроме того, мать нынешнего халифа оказалась красивой, умной и жизнерадостной. И по всем критериям превосходила первую жену.

– Тогда зачем наносить визит враждебно настроенному султану Парфии?

– Сама не знаю. Видимо, чтобы обсудить дипломатические вопросы. Лучше спросите об этом самого халифа, когда он вернется.

– Он мне не ответит.

– Рада, что вы снова со мной разговариваете, – широко улыбнулась Деспина.

– Хранить молчание – не лучший вариант для такой, как я.

– Мудрое решение. Для такой, как вы.

– Я сказала то же самое.

– Знаю.

Шахразада хмыкнула и потянулась за чашкой, но обратила внимание на небольшие темные пятнышки на серебряной поверхности чайника. Решив изучить их внимательнее, она взяла сосуд за ручку, поднесла к глазам и нахмурилась. Затем схватила льняную салфетку и попыталась оттереть металл.

Однако темные пятна никуда не делись.

Тогда Шахразада подняла чашку и, поджав губы, пролила несколько капель напитка на чайник. Как только жидкость коснулась сверкающей поверхности, так серебро изменило цвет.

Оно стало черным.

Как сама смерть.

– Деспина, – ровным тоном окликнула Шахразада.

– Да?

– Думаю, с моим чаем что-то не так.

Куда стремится сердце

Кто-то пытался ее отравить.

Дело было не в чае, как подозревала Шахразада, а в сахаре.

Джалал пришел в ярость и принялся допрашивать всех, кто имел доступ к еде жены халифа. Однако все настаивали на своей невиновности. Как было заведено при приготовлении пищи для высокопоставленных особ, повар пробовал каждое блюдо, прежде чем отправить поднос в покои госпожи. Тому нашлось множество свидетелей.

Хотя никому и не пришло в голову отведать сахар.

Остаток дня Шахразада не осмеливалась взять в рот ни крошки, что было неудивительно.

Теперь поднос с едой приносила совсем юная служанка, чьей единственной обязанностью являлось пробовать пищу и напитки непосредственно перед тем, как их отведает госпожа.

Эта юная служанка тоже наверняка приходилась кому-то дочерью и тоже была для кого-то важна.