Ярость и рассвет

– Сегодня я покидаю город, чтобы нанести визит в Амардху. Меня не будет неделю. Никто не побеспокоит тебя во время моего отсутствия. Джалал отвечает за твою безопасность. Если что-то потребуется, обращайся к нему. – Заметив, как Шахразада кивнула, показывая, что приняла информацию к сведению, он добавил: – В тот день, когда я представил тебя генералу аль-Хури, я говорил от всего сердца.

В тот день, когда он назвал ее своей госпожой.

– Тогда вы очень странно это демонстрируете.

– Этого больше не повторится, – после неловкой паузы заверил халиф.

– В вашей воле сделать так, чтобы это оказалось истиной.

– Моя госпожа, – он снова поклонился, касаясь кончиками пальцев лба, и вышел.

Как только двери за ним закрылись, Шахразада зажмурилась и упала на кровать.

«Шива, что же мне теперь делать?»

Праведный гнев и неугомонный дух

Молочно-белый полумесяц над Реем окружала тонкая дымка облаков.

Вдоль границ элегантного двора Резы бин-Латифы горели фонари. Пламя отбрасывало тени, которые танцевали на стенах из сырцового кирпича. В воздухе висел тяжелый мускусный запах амбры и дыма.

– Наконец-то я снова чувствую себя человеком, – заявил Рахим, пересекая двор и занимая место за низким столиком.

– Ты действительно выглядишь отдохнувшим, Рахим-джан, – тепло улыбнулся юноше хозяин дома.

– Мне обещали роскошный отдых и ванну с благовониями, и я не был разочарован, Реза-эфенди.

Спустя несколько мгновений к ним присоединился Тарик, садясь напротив друга.

Вскоре слуги расставили на столике блюда с едой: исходящий ароматным паром рис басмати с ярко-оранжевым пятном шафрана в углублении по центру; ягненок в остром финиковом соусе, с карамелизованным луком и пряными ягодами барбариса; шампуры с шашлыками из маринованной курицы и помидоров, поданные с охлажденным йогуртом и огурцами; свежая зелень и лепешки лаваша; круглые головки козьего сыра; нарезанный половинками яркий редис, особенно выделяющийся на фоне полированного дерева блюда.

Запахи изысканных яств смешивались с ароматами, испускаемыми свечами, дразня благоуханием специй и роскоши.

– Все это почти заставило меня забыть о последних трех днях, – произнес Рахим. – Почти, но не совсем.

– Тебе хорошо спалось, Тарик-джан? – спросил Реза.

– Настолько хорошо, насколько возможно при текущих обстоятельствах, дядя.

– Оставь заботы хоть ненадолго, – проворчал Рахим. – Ты почти не отдыхал с тех пор, как получил письмо Шази. И, похоже, считаешь себя неуязвимым и способным жить лишь на росе и ярости.

Тарик мрачно взглянул на друга, но все же взял шампур с куриным мясом.

– Он прав. Знаю, тебе не терпится обсудить план дальнейших действий, однако вначале следует позаботиться и о себе. – Реза оглянулся и жестом велел слугам уйти. Затем положил себе на тарелку рис с ягненком и продолжил тихим голосом: – Пока вы отдыхали, я занимался делами. Прежде всего нужно будет распродать все имущество, чтобы обеспечить финансы и свободу перемещения. Кроме того, нам потребуется поддержка других людей, обладающих финансами и свободой перемещения. Правильно ли я понимаю, что уважаемый Назир не разделяет твою точку зрения?

– Отец не желает быть частью моего плана, – обреченно подтвердил Тарик. – И скорее отречется от меня и всей затеи, если это поставит под вопрос процветание крепости.

– Это усложнит нашу задачу, – кивнул Реза, похоже, ничуть не обескураженный словами племянника. – Если твой отец не поддерживает наших действий, тебе нельзя выступать от имени своей семьи или семьи Шахразады, чтобы не подвергнуть их опасности. То же самое касается тебя, Рахим. Имя аль-Дин Валадов имеет древнее и благородное происхождение. Твои старшие братья вряд ли отнесутся благосклонно к тому, что ты поставишь под угрозу жизни их близких. Вы оба должны действовать скрытно и под чужими личинами.

– Ты прав, дядя, – согласился Тарик, поразмыслив над предложением Резы.

– Я рассуждал в том же направлении. Однако как нам обрести сторонников, если никто не будет знать, кто мы? – вступил в беседу Рахим. – Каким образом побудим их следовать за безымянными мятежниками?

– Оставьте это мне, – сказал Реза. – Не забывайте, что я много десятилетий был одним из крупнейших купцов Рея и знаю, как правильно преподнести товар. Он становится редким и желанным, если выставить его в верном свете.

– Не уверен, что понял ваши намерения, дядя, – нахмурился Тарик.

– Я сделаю тебя тем, кого так жаждет видеть народ. – В темных глазах Резы отразилось пламя фонарей. – Тебе же всего-то и потребуется оставаться самим собой: сильным юношей и умелым воином.

– Но это не объясняет, каким образом нам убедить людей ввязаться в опасное дело без достойного главнокомандующего, – сказал Тарик, и взгляд его выдавал неуверенность.