Ярость и рассвет

– Совсем чуть-чуть, – возразила девушка. – Можно уже поставить меня, я в состоянии идти сама. – Халид словно ее не услышал. – Я в самом деле могу идти сама.

И снова халиф промолчал, ничего не ответив и даже не взглянув на жену.

Процессия последовала дальше по коридорам. Окружившие их стальной стеной стражники несли факелы, освещая путь. Решив уступить в этом сражении, Шахразада прижалась к Халиду и на мгновение закрыла глаза, чтобы защититься от ярких огней факелов, а он обнял ее крепче.

Когда девушка решила осмотреться, то поняла, что никогда раньше не видела узкого коридора, в котором оказалась процессия. Каменные стены переходили в сводчатый потолок из гладкого алебастра. Вскоре Халид остановился перед двустворчатыми дверями из полированного черного дерева с бронзовой и железной отделкой.

– Выставить охрану здесь и перед моими личными покоями до дальнейших распоряжений, – скомандовал халиф. – И примите к сведению, если хоть через один вход удастся прорваться врагам, отвечать будете передо мной лично.

Старший стражник коротко кивнул и распахнул перед господином створку из черного дерева, потянув за одну из бронзовых ручек. Халид прошел сквозь огромную дверь, по-прежнему держа Шахразаду на руках, пересек неосвещенную приемную и зашагал к другим дверям, в точности похожим на первые. За порогом находилась большая комната со сводчатым потолком и единственной лампой за золоченой решеткой по центру.

Халид посадил Шахразаду на край кровати, застеленной темным шелком и стоящей на возвышении. Затем подошел к огромному шкафу из черного дерева возле дальней стены и достал несколько отрезов льняной ткани с маленькой округлой емкостью, после чего взял со стола кувшин, опустился на колени перед женой и отвел ее волосы в сторону, чтобы взглянуть на рану.

– Я же сказала, царапина, – улыбнулась Шахразада.

Халид молча смочил тряпицу водой из кувшина и принялся очищать порез.

Девушка рассматривала сосредоточенное лицо халифа, пока он трудился над раной. Круги под глазами стали еще темнее. Потеки засохшей крови тянулись по лбу и щекам, пятная загорелую кожу. Напряженный и серьезный, Халид не желал встречаться с Шахразадой взглядом. Резкие черты безупречного профиля оставались жесткими. Неуступчивыми. Как смятый свиток, который требовал, чтобы его разгладили… или же выбросили раз и навсегда.

Когда Халид смочил новый отрез ткани, Шахразада накрыла его ладонь своей и забрала тряпицу. Затем поднесла полоску материи к его лицу и стерла темную кровь противника.

Халиф наконец поднял на девушку тигриные глаза и не сводил с нее взгляда, пока она в томительной тишине уверенными, но нежными движениями смывала последние следы чужой смерти. Затем Халид наклонился вперед, прижался своим лбом ко лбу Шахразады и взял ее за руки, словно хотел успокоить не только ее, но и себя.

– Я хочу отослать тебя из дворца. В безопасное место, где никто не сумеет тебе навредить, – начал халиф, но Шахразада тут же отстранилась, чувствуя, как разгорается гнев.

– Отослать? Будто ненужную вещь?

– Я вовсе не это имел в виду.

– И что же тогда?

– Я хотел сказать, что не могу уберечь тебя здесь, во дворце.

– И выходом ты считаешь ссылку? – угрожающе тихо произнесла Шахразада.

– Я не считаю это выходом. Всего лишь хочу сделать все необходимое, чтобы обезопасить тебя. Даже если это значит отправить тебя прочь из дворца. Подальше от меня.

– И ты ждешь, что я молча подчинюсь? Что бы ты ни приказал?

– Я жду, что ты доверишься мне.

– Ты должен понимать: я не желаю, чтобы ко мне относились как к какой-то вещи, – сощурилась Шахразада.

– Я никогда не относился к тебе подобным образом.

– До тех пор, пока не посчитал, что меня следует отослать из дворца.

– Ты моя жена, – произнес Халид, опуская ладони на талию девушки. – И из-за этого тебе пытаются навредить.

– Но кто? Наемники фидаи? Кому они верны?

– Любому, кто даст наивысшую цену. Государства и хозяева приходят и уходят, точно прилив и отлив, золото же вечно. Помимо него наниматели ничего и не могут предложить.

– И ты считаешь, что поддаться на провокацию будет правильно?

– Мне все равно, кто и что подумает, лишь бы обеспечить твою безопасность.

– А ведь тебе не должно быть все равно. Давно пора перестать относиться к государству с таким равнодушием и начать вкладывать в Хорасан душу.

– Ты говоришь так, словно разбираешься в вопросах правления, – невесело улыбнулся Халид. – Словно знаешь все ответы.

– Ты прав, я не разбираюсь. И ничего не знаю. И чья в том вина? – вздохнула Шахразада, после чего оттолкнула руки мужа, поднялась с кровати и шагнула к выходу.

– Я же объяснил, – тихо сказал Халид, тоже вставая. – Некоторые секреты лучше не выведывать.