Ящик с проклятием

– Я думаю… Я думаю, что ящик обладает реальной силой, – призналась Эйлин, – и мы могли бы её позаимствовать. Но это возможно, только если следуешь правилам, и когда мы их нарушили, думаю, он начал… подпитываться плохими чувствами, которые мы испытывали в тот день. Мы позволили ему увидеть наше горе и боль – и наши худшие опасения, – добавила она, легко проводя пальцами по голове Шелли.

Та закрыла глаза и глубоко вздохнула.

– Мы всё исправим, – пообещала Эйлин. – Мы покажем ему, что такое настоящая дружба, отдадим всю свою любовь и сдержим данное друг другу обещание, следуя его чёртовым правилам.

– Да, – всхлипнула Шелли, кивая. – Да, ты права. Я люблю тебя, Лин.

– А я тебя, Шелли Вебстер.

Они улыбнулись друг другу.

– Эйлин! – раздался голос из кухни. – Стол!

– Иди! – сказала Эйлин. – И всё будет хорошо, – добавила она, быстро сжав руку Шелли, прежде чем дверь закрылась. – Мы покажем этой чёртовой штуковине, из какого теста сделаны.

28. Воби

Воби съел на завтрак бутерброд с беконом – пятно кетчупа на его рубашке всё ещё было ярким, как только что пролившаяся кровь, – и неблагоразумно выбрал более светлый, чем обычно, твидовый пиджак; тёмные круги под мышками уже вышли за границы прежних пятен от пота. Очередная сигара покачивалась на его губах, когда он бормотал себе под нос.

Сеп наблюдал, как учитель провёл языком по пальцам, смочив те ровно настолько, чтобы перевернуть газетный лист.

Сеп сидел на этом месте сотни раз и знал обстановку назубок: повсеместный коричневый цвет, жара, пыльный, липкий воздух и учебники; жёлтые стены, на которых висел усатый портрет лорда Китченера и изогнутая карта мира с заштрихованной розовым цветом Британской империей. Ничего нового.

Вот только сегодня Хэдли сидела рядом с ним, и всё было по-другому.

Одноклассники то и дело оглядывались на них и перешёптывались. Сеп сидел прямо, держался застенчиво и насторожённо. Хэдли игнорировала всех – просто рисовала замысловатые узоры на своей папке и время от времени посматривала на Сепа.

Глаза Воби, что напоминали яйца пашот, выглянули поверх первой страницы и исчезли.

– Проблемы, Хоуп? – спросил Воби.

Класс повернулся к Сепу.

– Нет, сэр.

– Тогда есть ли особая причина, по которой вы смотрите в никуда с выражением абсолютной пустоты на своём ничем не примечательном лице?

– Нет, сэр.

– Вы забрали свой учебник у мисс Райт, не так ли?

– Да, сэр.

– И, следовательно, вы по достоинству оценили последствия отмены Хлебных законов?

– Да, сэр.

– Горе вам, если вы лжёте, господин Хоуп; муза экзамена – неумолимая госпожа, и ей не нравится, когда к ней обращаются недостойные.

– Нет, сэр.

– Нет, сэр, – передразнил Стивен, повернувшись на стуле.

– Заткнись, – вместе отрезали Сеп и Хэдли.

Класс ахнул. Стивен нахмурился. Газета опустилась.

– Мастер Хоуп, мисс Андерсон – может быть, господин Стивен Эштон и презренный кретин…

Класс замер в ожидании. Стивен заёрзал на стуле.

Воби облизнул пальцы и поднял газету.

– Но? – подсказал Сеп.

Снова появились жидкие глаза.

– Но что? – спросил Воби.

В дверь постучали. В класс вошёл Аркл. Он улыбнулся Сепу и Хэдли, затем протянул Воби записку.

Учитель посмотрел на него, сведя брови, отчего те стали смахивать на гусеницу.

– Что на вас надето, мастер Хупер?

– Вы про мою футболку? Там написано: «Идём со мной, если хочешь жить», сэр. Это из «Терминатора».

Воби медленно моргнул.

– Или вы имели в виду мой шлем из фольги, сэр?

– Да, – сказал Воби, кивая на остроконечную «шляпу» Аркла.

– Они в большой моде, – сообщил Аркл. – Вам тоже стоит себе такую раздобыть.

– Может быть, завтра, – промямлил Воби, открывая записку.

Сигара выпала из его губ.

Затем он поднялся, положил тяжёлую четырёхпалую руку на плечо Аркла и встал перед классом.

Хэдли встревоженно встрепенулась. Сеп вытянул шею.

Он никогда раньше не видел ног Воби – те всегда прятались за столом или кучей непроверенных домашек. Класс подался вперёд, ожидая чего-то странного – болтающегося придатка или щупалец, усеянных пятнами горчицы.

Но там оказались лишь короткие коренастые ноги пожилого мужчины, чьи колени заметно дрожали.

– Школе только что сообщили, – сказал он, облизывая губы, – что с миссис Магуайр произошло ужасное несчастье…

– Чёрт возьми, – прошептала Хэдли. – Она мертва?

– …На неё напали в её доме поздно ночью, и она остаётся в тяжёлом, но стабильном состоянии в Хилл Форд Дженерал, – прочитал Воби срывающимся голосом. – Поскольку природа нападения остаётся неизвестной, школа будет закрыта до дальнейшего уведомления. Вам предлагается немедленно отправиться домой. Убедитесь, что вы не останетесь одни; идите с друзьями – не разговаривайте ни с кем, кого вы не знаете и кому не доверяете. – Он смял бумагу в руке. – Берегите себя. Собирайте вещи. А теперь ступайте.

Он рухнул на стул, сунул сигару обратно в губы и закурил дрожащими руками. Класс молча смотрел на него и не двигался с места.

– Там ещё одна записка, сэр, – напомнил Аркл.

Воби посмотрел на свой стол.