Ястреб над озером

У него на душе было так скверно, что хотелось кричать. Пока был Владислав, Сергей еще держался, не показывая, как он подавлен и убит. Не хотелось это показывать и перед Леной. Он знал, что потом, когда останется один, будет по-настоящему плохо.

Лена молча смотрела на него. Она видела, как Сергей похудел, загорел и обветрился. Что-то новое и отнюдь не доброе появилось в его глазах.

Сергей поднялся из-за стола, прошелся по комнате. Выглянул в окно. И тут он увидел внизу под тополем Владислава, который прислонился спиной к стволу и курил. Лицо у него было хмурое, плечи приподняты, будто ему холодно. Сергей вспрыгнул на подоконник, распахнул форточку и на всю улицу крикнул:

— Профессор, иди к нам!..

Владислав оторвался от дерева, взглянул на него снизу вверх и, помахав рукой, направился к дому.

Сергей подошел к Лене, прижал ее к себе и стал целовать лицо, шею, волосы... Она с болью смотрела на него, в глазах блестели слезы. Будто туман, заволакивали они эти два глубоких озера. Она, наверное, не оттолкнула бы его, даже если бы в комнату вошел Владислав, но он не вошел, а деликатно нажал па кнопку звонка.

— Прощай, Ленка! — резко оттолкнул ее от себя Сергей.

10

Он стоял у самой воды и смотрел на озеро. «Казанка» лежала на боку, одним бортом зарывшись в песок. К днищу пристали засохшие водоросли. Под ногой хрустнула раковина. Сергей подумал о том, не слишком ли много за такой короткий срок на долю одного человека выпало тяжких испытаний... Мысли лезли в голову такие, что хотелось завыть. Сергей бросился в воду. Купанье немного освежило, но настроение не улучшилось. Слоняясь по дому, он мучительно выискивал себе работу: подмел пол, из кухонного стола вытряхнул зачерствевшие корки хлеба, крошки и все это высыпал на песок возле крыльца. Тотчас появились синицы и воробьи.

Здесь, на озере, ничего из съестного не пропадало.

Когда по дому работы не осталось, вымыл лодку, поставил мотор и выехал на озеро. Быстрая езда немного развеяла его. На этот раз он забрался далеко, километров за шесть и наткнулся на двух браконьеров, проверяющих за дальним островом сеть. Когда они увидели его, то бросили сеть и преспокойно закинули удочки. Сергей поинтересовался, почему они ловят сетью.

— Какая сеть? — улыбнулся один из них. — У нас удочки.

Сергей якорем зацепил сеть и стал выбирать ее в лодку. Браконьеры без всякой тревоги, с интересом наблюдали за ним. Рыбы в сетях было мало. Наверное, успели снять. Сеть была старая, с дырами. Подъехав к ним, Сергей предъявил удостоверение и осмотрел лодку: рыбы и там не было. Они, конечно, могли выбросить мешок с рыбой за борт.

Рыбаки сказали, что крючком зацепили чью-то сетку и, естественна, полюбопытствовали, что в ней, и тут товарищ инспектор появился...

Делать было нечего, и Сергей отчалил от них. Он-то ожидал, что браконьеры будут убегать от него, а все оказалось очень просто. Попробуй докажи, что они браконьеры. Сколько раз, бывало, на рыбалке сам он зацеплял крючком чужую сеть...

Вечером приехал на «газике» Вологжанин. Обошел весь дом, задворки, даже не поленился взглянуть на «Казанку». Лицо у него стало довольным.

— У тебя тут порядок, — заметил он.

Несколько раз Сергей ловил его внимательный изучающий взгляд. А когда сели на скамью под четырьмя соснами, Вологжанин спросил:

— Как работа? Нравится?

— Привыкаю понемногу.

— Уходить не собираешься?

— Не подхожу? — напрямик спросил Сергей.

— Пока жалоб на твою работу не было, — сказал Иван Ильич и снова как-то странно посмотрел на Сергея. — Чего же не похвастаешься?

«И про это уже знает», — подивился Сергей и сказал:

— Если бы я их с поличным поймал... Говорят, не их сеть.

— Поздравляю с боевым крещением! — улыбнулся Иван Ильич. — Тут уж ничего не поделаешь: если отказываются от сетки и доказать невозможно, что это их орудие лова, приходится довольствоваться тем, что сеть конфискуем ... Только не рассчитывай, что все браконьеры так легко расстаются со своим добром. Федорова с Урицкого озера — он конфисковал триста метров промысловых сетей — подкараулили вечером на озере и топором прорубили дно у лодки... Чудом добрался до берега.

— У моей лодки дно железное...

— Это у тебя тут тихая гавань... Среди местных нет злостных браконьеров, а приезжих ты распугал... А вот на озере Заснежном что ни дом, то браконьер живет. Три года с ними воюем... А ты молодец! — взглянул на него Вологжанин. — Хорошо пишешь! Искренне, от души. И чувствуется, что очень природу любишь. Что же не сказал мне, что повесть написал?

Сергей ошарашенно уставился на него: он ничего не понимал. О чем это он?

— Ты что же думаешь, начальство журналов не читает? — засмеялся Вологжанин и вытащил из сумки потрепанную июньскую книжку журнала.

Сергей выхватил ее и, все еще не веря глазам, прочел название своей маленькой повести. Вот оно, наконец-то! Наверное, из редакции написали ему, но вся корреспонденция поступала на старый адрес. И радость, и растерянность охватили Сергея.

— Ты что, и не знал? — удивился Иван Ильич.

— Я так долго ждал этого, что, честно говоря, и надежду потерял.