Читаем Ястребиный источник полностью

Ястребиный источник

Создатель звезд и небаУселся жарким днемНа площади базарнойПод каменным крестом.Вокруг ходили люди,Шатался всякий сброд.Сказал он: «На молитвеСтоит небесный свод».Профессор, мимо проходя,Воскликнул: «Что за вздор!Неужто этим баснямЛюди верят до сих пор?»Мэр от роду был тугоух,Почудился емуКакой-то шум. «Да это бунт!Вот я вас всех в тюрьму!»Епископ шел, держа ПсалтырьВ морщинистых руках.Он понял: что-то говорятО Божеских делах.«Кощунство! — возмутился он.Молчать, еретики!»И тут же разогнал народВелением руки.По опустевшей площадиПроковылял петух,И отмахнулся конь хвостомОт надоевших мух.И улетел Создатель Звезд,Слезинку уронив,И вот, где прежде град стоял, —Лишь озеро средь нив.

СТАРЫЙ РЫБАК

Ах, волны, танцуете вы, как стайка детей! —Но шум ваш притих, и прежний задор ваш пропал:Волны были беспечней, и были июли теплей,Когда я мальчишкой был и горя не знал.Давно уж и сельдь от этих ушла берегов,А сколько скрипело тут прежде — кто б рассказал! -Телег, отвозивших в Слайго на рынок улов,Когда я мальчишкой был и горя не знал.И, гордая девушка, ты уж не так хороша,Как те, недоступные, между сетями у скалБродившие в сумерках, теплою галькой шурша,Когда я мальчишкой был и горя не знал.

Из книги «Роза»

(1893)

РОЗЕ, РАСПЯТОЙ НА КРЕСТЕ ВРЕМЕН

Печальный, гордый, алый мой цветок!Приблизься, чтоб, вдохнув, воспеть я могКухулина в бою с морской волной,И вещего друида под сосной,[5]Что Фергуса в лохмотья снов облек,И скорбь твою, таинственный цветок,О коей звезды, осыпаясь в прах,Поют в незабываемых ночах.Приблизься, чтобы я, прозрев, обрелЗдесь, на земле, среди любвей, и зол,И мелких пузырей людской тщеты,Высокий путь бессмертной красоты.Приблизься — и останься так со мной,Чтоб, задохнувшись розовой волной,Забыть о скучных жителях земли:О червяке, возящемся в пыли,О мыши, пробегающей в траве,О мыслях в глупой смертной голове, —Чтобы вдали от троп людских, в глуши,Найти глагол, который Бог вложилВ сердца навеки смолкнувших певцов.Приблизься, чтоб и я в конце концовПропеть о славе древней Эрин[6] смог:Печальный, гордый, алый мой цветок!